Аарх Андрей - Дорога
Андрей Аарх
Дорога
Лето пахло цветущими травами и нагретым на солнце железом. Подставив
ветру разгоряченное личико Дашенька болтала ногами, сидя на деревянном
краю платформы и глядя на бегущие внизу камушки насыпи. Солнце висевшее
высоко в небе начало клонится к закату, и в предвкушении вечерней прохлады
заходились трелями жирные степные кузнечики, заглушая мерный перестук
колес. Мама прикорнула рядом, привалившись к большому тряпичному тюку и
обняв дремлющую старшую Дашенькину сестричку Полиньку, которая в свою
очередь обнимала среднюю, Томочку, из чьих объятий Дашенька осторожно
высвободилась несколько минут назад
Поезд медленно и настойчиво, как муха по варенью, полз на север, с
фырканьем раздвигая пахучий летний воздух, разрезая его тупым ножем
копоти, которая оседала на крышах первых вагонов, лицах и пожитках
лежавших на них людей, пачкала окна, мешая смотреть счастливчикам едущим
внутри. Правда, им было совершенно нечем дышать, а клопы, воши, и прочие
всевозможные паразиты пожирали пассажиров как дети праздничный торт, но
зато им не грозила возможность упасть во сне с крыши.
Маме с девочками места в вагонах не нашлось, на крышу лезть она
побоялась, и долго бежала за словоохотливым полосатым как оса мужичком,
подхватившим Дашку на руки, в самый конец перрона, где добавили в
последний момент несколько открытых платформ, без никаких удобств,
ограждения или крыши, но все-таки представлявших собой реальную
возможность двигатся в северо-восточном направлении. Она выдохлась, тюки,
связанные между собой и навьюченные на нее как на верблюда - один спереди,
другой сзади, подпрыгивали и тяжело оседая больно бились чем-то твердым.
Томочка, вцепившаяся в руку, задыхалась от неожиданного приступа астмы,
Полинька бежала рядом, закусив от напряжения губу и волоча огромный
неудобный тюк с одеялом, и только Дашка заливисто хохотала и показывала
язык, считая это все веселой игрой в догонялки, в которой она выигрывала.
Мама кричала мужику чтоб он ее оставил, но толи мужик попался глухой,
толи специально не бросал маленькое не к месту смеющееся тельце,
справедливо полагая что тогда эта крупная тетка, с длинной косой
закрученной вокруг головы, останется сидеть здесь, на нагретых солнцем
шпалах, окруженная девченками, тюками и запахом горячей смолы, и просидит
так до прихода немцев.
Он посадил Дашку на первую платформу и крикнув что-то на прощание
побежал дальше и они его больше не видели, только Дашке осталась память о
его солено-табачном запахе и маленькая монетка с дырочкой посредине,
которую он сунул на прощание в ее маленькую розовую ладошку.
На платформе было довольно свободно, весть о ней не разнеслась еще в
мечушейся толпе беженцев и мама заняла стратегическое место поближе к
середине, разложила тюки, посадила девченок и повалилась сама, закрыв
глаза и чувствуя как дерет горло горячее дыхание. Не успела она отдышаться
как поезд тронулся и неторопливо набирая ход двинулся прочь, на север,
оставляя позади пахнущие морем и рыбой пыльные улицы, и брошенные дома, и
бесчисленные количества кошек, потерянно блуждающих по опустевшим дворам.
Поезд набирал ход, не успевшие сесть запрыгивали на ходу, кидали тюки,
карабкались сами, а когда не оставалось больше места сидящие на платформе
стали кидать эти тюки обратно, отталкивать потные руки охраняя драгоценное
пространство, где каждый квадратный сантиметр старого изъеденного водой и
ветром дерева внезапно стал ценным и желанным.
Мама обняла девочек, уткнул
