Абаринова-Кожухова Елизавета - Недержание Истины
Елизавета Абаринова-кожухова
Недержание истины
Зал ресторанчика "Зимняя сказка" большую часть дня пустовал - оживление
наблюдалось лишь в обеденное время, да еще вечером, когда в ресторан
заявлялась весьма сомнительная публика, а дым стоял столбом не только в
прямом, но зачастую и в переносном смысле. Днем же "Зимняя сказка"
преображалась в самое благопристойное предприятие общепита, а благодаря
умеренным ценам доступное для самого широкого круга Кислоярской
общественности. Большинство посетителей обедали здесь чуть не ежедневно и
раскланивались друг с другом, даже не будучи лично знакомыми.
За столиком, стоявшим как раз под сценой, где по вечерам играл джазовый
оркестрик, обычно обедала одна и та же компания добрых знакомых - ее костяк
составляли частный детектив Василий Дубов, кандидат исторических наук
госпожа Хелен фон Ачкасофф, которую для краткости звали просто Баронессой,
милицейский инспектор Егор Трофимович Столбовой и доктор Владлен Серапионыч.
Иногда к ним присоединялись и другие, не столь частые завсегдатаи "Зимней
сказки", и тогда приходилось сдвигать два столика.
На сей раз такая надобность пока что еще не возникла, хоть за столиком,
помимо вышеназванной четверки, обедал еще один человек. Впрочем, слово
"обедал" в данном случае не совсем подходило - средств у него хватило лишь
на стакан чая, который он пил маленькими глотками, примостившись на уголке
между инспектором и доктором.
"Пятый за столом", господин Святославский, слыл в Кислоярске весьма
примечательной личностью: сам себя он именовал кинорежиссером, хотя вряд ли
когда бы то ни было снял хоть один фильм по причине отсутствия в Кислоярске
кинематографа как такового. Нечастые постановки благотворительных
самодеятельных спектаклей лишь отчасти давали выход его творческой энергии,
но в материальном отношении не приносили никаких благ. И во время
хронических творческих простоев господин Святославский бродил по городу в
поисках хлеба насущного и жаловался всем желающим и не желающим его слушать
о тяжкой доле художника в мире бездуховности и власти чистогана.
Сотрапезники подозревали, что в "Зимнюю сказку" Святославский заглянул
не только затем, чтобы пообедать стаканом чая, а еще и для того, чтобы
пособирать по столам объедки, когда зал опустеет. А пока что он попивал чаек
и изредка вставлял реплики в застольную беседу.
Тема разговора была самая что ни на есть застольная - яды и отравления.
Произошло это по вине Василия Дубова, который простодушно поделился с
сотрапезниками радостью от очередного раскрытого преступления - жена с
любовником, желая избавиться от мужа, заядлого грибника, отравили его
бледными поганками.
- Представляете, как все было рассчитано, - говорил Василий, азартно
размахивая вилкой с нацепленным на нее маринованным рыжиком, - жена уехала в
командировку, а любовник выследил, когда муж ездил в лес, а потом заявился к
нему под видом проверки газа, и только тот отвернулся, кинул в грибное
варево мелко нарезанную поганку!
Разумеется, выслушав эту историю, инспектор Столбовой не преминул
поделиться подобными случаями из многолетней следственной практики, а
баронесса фон Ачкасофф прочла небольшую лекцию "Яды в истории", припомнив
всяческих Медичей и Борджиев. Даже Святославский не удержался и поведал о
случае из жизни, когда он отравился несвежими продуктами, найденными на
помойке, и только осознание своей необходимости мировому искусству не дало
ему пересечь невидимую грань, отделяющую бытие от небытия.
Н
