Абдулаев Чингиз - Камни Последней Стены
det_espionage Чингиз Абдуллаев Камни последней стены Ценой двух человеческих жизней удалось российским спецслужбам предотвратить передачу в ЦРУ засекреченных сведений, ставящих под удар ВСЮ «русскую» резидентуру в Германии. Однако разведке становится известно о подготовке новой операции…
Специальный агент Дронго, которому поручено это дело, уверен: предатель — один из бывших сотрудников секретной группы «Штази».
Однако — кто из пятерых? У каждого — свои мотивы. Под подозрением — ВСЕ ПЯТЕРО.
Виновен — ТОЛЬКО ОДИН…
ru ru Ego ego1978@mail.ru FB Tools 2006-03-07 OCR & SpellCheck: Zmiy EGO-93F0CEDB-E245-4F32-B494-30D85184C77F 1.0 v1.0 — создание fb2 Ego
Камни последней стены АСТ 2001 5-17-009378-0 Чингиз Абдуллаев
Камни последней стены
"В этой проклятой жизни все узнаешь.
Кажется, я уже начинаю узнавать. Просто
внутри все умирает, и тогда все очень
легко. Живешь, не живя, как очень многие
люди почти всю жизнь. Наверно, так оно и
бывает. Наверно, так оно и должно быть".
Э.Хемингуэй. «Иметь и не иметь»НАЧАЛО
Берлин.
21 октября 1999 года
По-существу, это пригород большого Берлина. Когда еще существовала Стена, это был городок с местным самоуправлением в пригороде Восточного Берлина. Однако после объединения Германии мегаполис стал стремительно расширяться и через десять лет Нойенхаген можно было смело назвать пригородом Берлина.
Моросил дождь. Дитрих Барлах сидел в автобусе, глядя на серые дома, проплывающие мимо него. Его одутловатое, изборожденное морщинами лицо носило отпечаток тех испытаний, которые судьба преподнесла этому преуспевавшему некогда человеку. Рядом смеялись молодые люди.
Они целовались, не обращая внимания на пассажиров. Барлах отвернулся: его это раздражало.
В Нойенхагене он вышел за два квартала до своего дома. Привычка из осторожности проходить это расстояние пешком сказалась и на этот раз. Кажется, из автобуса больше никто не вышел. Барлах оглянулся. Болели ноги.
В его возрасте ноги еще не должны беспокоить. Ему только пятьдесят два года. Но они болят. Наверно, он застудил их в те осенние дни восемьдесят девятого, когда приходилось часами стоять на этих проклятых митингах, сдерживая напирающую толпу.
В конце концов он сам виноват, что все так получилось. Другие устроились лучше. Впрочем, если все получится, он наконец наладит и свою жизнь.
Вставит новые зубы, купит бунгало где-нибудь на островах Тихого океана или домик в США. Найдет приличную женщину, конечно немку, американки ему всегда не нравились. Заведет себе детишек, вылечит отмороженные ноги, застарелый радикулит и наконец сможет жить, как должно жить человеку.
Барлах посмотрел в стекло витрины магазина. Через него можно увидеть любого, кто будет его преследовать. Но кроме молодой женщины с ребенком, спешившей в другую сторону, никого не было.
Бывшие пригороды Восточного Берлина все еще оставались «советскими» городками, с казарменным обликом улиц, кварталов, с безликими домами, построенными по типовым проектам. Барлах переехал сюда много лет назад, после развода с женой.
Тогда в городке еще можно было услышать смех и увидеть счастливых людей. Потом их становилось все меньше и меньше. Молодежь переселялась ближе к центру или уезжала на Запад.
Здесь остались только пенсионеры и люди, разуверившиеся в новых преобразованиях.
Барлах пошел дальше. У своего дома он встретил соседа. Они жили в одном подъезде, но до сих пор не были знакомы и не знали друг друга по имени.
Буркнув приветствие, Барлах вошел в подъезд и поднялся на второй этаж. Войдя в квартиру, он услышал
