Абдулин Мансур Гизатулович - 160 Страниц Из Солдатского Дневника
Абдулин Мансур Гизатулович
160 страниц из солдатского дневника
Литературная обработка Галины Юдиной
{1} Так обозначены ссылки на комментарии к персоналиям. Комментарии в
конце текста книги.
Аннотация издательства: В основу солдатского дневника, написанного после
войны ветераном Великой Отечественной, шахтером М. Абдулиным, легли
воспоминания о трудных фронтовых дорогах, битвах за Сталинград, Днепр... об
однополчанах, их душевном благородстве, воинской стойкости, самоотверженности.
Комсорг батальона, минометчик, М. Абдулин в своих записках воссоздает суровый
и нежный образ советского солдата, отстоявшего свободу и независимость нашего
Отечества.
Об авторе: АБДУЛИН Мансур Гизатулович родился в 1923 году. Ветеран Великой
Отечественной войны. В составе минометной роты принимал участие в разгроме
гитлеровцев под Сталинградом, на Курской дуге, в битве за Днепр, освобождал
Украину. Был комсоргом батальона. В мирной жизни шахтер. Живет в Новотроицке
Оренбургской области. Это его первая книга.
С о д е р ж а н и е
Часть I
Первый выстрел
"Страшно было на том поле..."
Ни шагу назад!
Окоп - огневая позиция
Холодно
Часть II
Набираем силы
Танки
Комсомольцы, вперед!
Двум смертям не бывать!
Я ранен
Взглядом из окопа (Владимир Карпов)
Часть I
Первый выстрел
Война, фронт - это выстрелы. Из минометов, пулеметов, автоматов,
артиллерийских орудий... Свой первый боевой выстрел на войне я произвел 6
ноября 1942 года на Юго-Западном фронте из самозарядной винтовки СВТ.
Было так. Накануне у нас поротно прошли торжественные собрания. Нашей
Советской стране 25 лет! Мы дали клятву выполнить приказ Родины "Ни шагу
назад!" и двинулись через Дон на правый берег. Дон был тихим, переправились мы
благополучно и почти бегом углубились в балку на высоком правом берегу.
"Под ноги!" - то и дело слышится команда, для нас, минометчиков, полная
конкретного жизненного смысла. Минометчики навьючены лафетами, стволами,
плитами. Просто упади, споткнись - и по инерции движения, если движение
быстрое, железо расплющит твой затылок.
Если бы не тяжелые вьюки, то легко раненные минометчики, падая, не умирали
бы. Тяжелый вьюк добивал раненого. Мы снимали с убитого товарища вьюк и
мчались дальше. Я как комсорг роты следил, чтобы у погибшего комсомольца
забрали все документы, а особенно его комсомольский билет.
Перепрыгиваем через какие-то мешки или кочки, пока не видно что. Угнетает
смрадный запах. Бегом от него, вперед, вперед! В небе повисла фиолетовая
ракета и осветила... лица трупов. Лежали тут и фашисты, и наши...
Ракеты зачастили. Украдкой поглядываю на товарищей: видят они? Да, видят.
Но лица у всех невозмутимые, никто не охнул, не выматерился даже: мол, война,
она и есть война, дело привычное. А чего там привычное! Мне самому
только-только исполнилось девятнадцать, и другим, я знал, немногим больше, а
опыт у всех одинаковый - училищные стрельбы в Ташкентском пехотном по
ускоренной программе. Прыгаю через трупы и краем сознания успеваю удивиться:
как же быстро человек приспосабливается к тому, что в воображении порой и
уместиться не может. И в том же краешке сознания нашлось место странному в
этой обстановке чувству - я был удовлетворен собой. Если бы и на меня кто
взглянул, как я поглядываю на лица товарищей, он бы и на моем лице не прочел
ничего, кроме общего для всех выражения строгой сосредоточенности. Оказаться
"как все", то есть не хуже других, на войне - это вроде как получить
подтверждение своей полноценности. Б
