Библиотека в кармане -русские авторы

         

Аболина Оксана - Детство


Оксана Аболина
ДЕТСТВО
Устал... Сейчас еще минут пятнадцать посижу -- и пойду за Люськой в
садик. Времени уже впритык. Есть хочется, тошнит с голодухи, черт! Все из-за
этой девчонки, дуры набитой.
Ну что ж, сами виноваты. Мама первая виновата. С чего все началось?
Пришла четыре месяца назад и сказала, что есть не хочет, на работе, дескать,
обедала. День на работе, другой, третий, фиг я поверил, что она деньги на
жратву в столовке тратит. Пристал на четвертый вечер, а она -- ни в какую.
"Тошнит, -- говорит, -- Боб, и все". Я сначала, олух, немного успокоился,
думал, прибавления ждем. Мало ли, у них, у взрослых, своя жизнь, может, где
мужика подцепила, все отец Люське нужен, а то она родного папашку, погань
фашистскую, раз в год набегающего, дядей зовет, да за маму от него прячется.
Вцепится в юбку и глазами от испуга хлопает. Я уж размечтался, думал: может,
кооператор какой, деньги в доме появятся, не станет же мама еще одного
оглоеда рожать на нашу голову без прикрытия. После сообразил: дурья твоя
башка, какой кооператор за медсестру с ее окладом попрет. Им девки шикарные
требуются, чтоб кольца да серьги, а мы, шантрапа нищая, кому нужны? Может,
решил, порядочного какого нашла, да и порядочный, фиг с маслам, пойдет, где
двое короткоштанников, себя бы, дай Бог, прокормить. В общем, терпел два
месяца, опять пристал, а она мне: "Боб, я серьезно говорю, я -- старая
кочерыжка, мне ничего уже в этой жизни не надо, только чтоб тебя из армии
живого встретить, да Люську успеть замуж спихнуть. За меня не беспокойся, я
свою меру знаю, с голода не помру". Стоит, смотрит проникновенно, да слюни с
голодухи сглатывает. Я покумекал-покумекал. "Ладно, -- говорю, -- у меня
обед в школе бесплатный, а ты вообще ни черта не жрешь. Сама дистрофия,
другим дистрофикам уколы делаешь для укрепления организма. Впрочем, там и
жирные попадаются. И, в общем, так: ты женщина, тебе нормально питаться
надо. Я сказал. Оставишь Люську сиротой -- на том свете локти кусать будешь.
А я переживу на столовке -- мне этого по горло хватает". Она -- мне: "Боб,
не дури. У тебя организм растущий, тебе сейчас надо есть и есть, хоть
что-то. И так я вам витамины с работы таскаю. Тебе мясо нужно, балбес,
белки, кальций, зубы все к свадьбе потеряешь. И хватит, вообще, скорлупу от
яиц свиньям выбрасывать, можно в кофемолке смолоть, и Люське в кашу, она не
привередливая, съест". У меня аж сердце екнуло. Да, -- думаю, -- плохи наши
дела, коли до такого дошло. А я ей еще хотел рассказать как Крылов на физре
в голодный обморок свалился. У них, вообще, семья многодетная, папаша триста
приносит, а мать с младшим сидит, так он свой бесплатный обед втихомолку по
термосам прячет, есть такие термосы-кружки, как раз для наших блошиных
обедов. Я так только хлеб таскал, пока вволю давали, а теперь... Сволочи! До
чего людей довели... А Крыловы -- сами дураки, нашли время плодиться. "В
общем, -- говорю, -- ты как хочешь, а я тоже на диету сажусь". Она уж
ругалась-ругалась, а что сделает? Мне-то пальто в куртку давно превратилось,
и у Люськи сапоги с дырами на носках, черти, делать нормально даже для
мелюзги разучились. Хоть бы бабка валенки из деравни прислала, так у них
самих теперь нет, пишет. Так что, поджал я живот, сапоги Люське вытянули, а
она, мерзавка, пигалица болотная, дистрофик, сопля четырехлетняя, выдала
вчера: "Я есть не хочу, мы в садике и завтракали, и обедали, я лучше Катю
(куклу, то бишь, любимую) покормлю". Ну, я заорал на нее, почище,





Содержание раздела