Абрамов Александр - Приключения На Лесной Улице
Александр АБРАМОВ
ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА ЛЕСНОЙ УЛИЦЕ
1. Дождь
Сначала пришел ветер. Пришел неторопливо и властно, перевернул во дворе
баки с мусором, поднял в воздух и понес смятые вчерашние и позавчерашние
газеты, выбил стекла в гараже и, если бы смог, наверно, выгнал бы оттуда
инвалидный "Запорожец", старый "Москвичек" и две "Волги" цвета самой реки.
Ветер пришел и ушел - так же неожиданно и странно. И тогда пошел дождь.
Нет, не пошел - не то слово: упал на землю, ударился о ее сухую корку и о
корку асфальта, встал стеной между мною и остальным миром. Стена была ощутимо
твердой, и мне стоило немало усилий убедить себя в том, что ощутимость эта
обманчива, нереальна, как нереален тропический ливень в Москве.
А что, собственно, знал я о тропических ливнях? Нет-нет, я не бывал в
тропиках, я даже до Поти не доезжал.
А дождь висел предо мной, именно висел, иначе как же объяснить
поразительное: он не нес с собой привычного ощущения стремительности,
движения, переливов и всплесков. Если говорить точно: дождь молча висел. Ну,
сбросили откуда-то сверху непрозрачную тяжелую занавеску, загородили мой дом,
завесили - от дворовой суеты, от криков детворы, от лая ненавистных управдому
собак, которые нагло топтали "общественные травонасаждения". Их тоже отрезал
от меня дождь: он начинался сразу от балкона-лоджии, и сквозь его серую массу
ничего не проглядывалось.
Конечно, бред, бред все это! Перемахни через балкон - всего лишь первый
этаж, - нырни сквозь стену дождя, не бойся замочить рубашку и джинсы,
опровергни фантастику: это только дождь, дождь - и ничего больше!
Но странная штука: я боялся шагнуть сквозь открытую дверь на балкон,
боялся протянуть в дождь руку и не понимал причин этого страха.
- Ну что же ты, - сказал я себе, - не трусь, парень, ведь это только
дождь, и ничего больше...
Слабая попытка самовнушения неожиданно помогла: я ступил на бетонный пол
лоджии и подставил ладонь под дождь. То есть это я решил, что подставил. А по
правде говоря, окунул. Как можно окунуть руку в пруд, в молоко, в туман
наконец... И она пропала, как отрезанная. Я испугался и отдернул ее. С рукой
ничего не случилось. Я рассмеялся натянуто и тут только заметил, что рука -
сухая. Даже капли не осталось на коже: дождь впустил ее и легко отпустил,
наглядно продемонстрировав школьный опыт на тему "несмачиваемость
поверхности".
Суетливые годы моей теперешней журналистской профессии, оказывается, не
убили во мне духа экспериментаторства, рожденного прежней профессией. Я еще
раз "окунул" руку в дождь и получил полное подтверждение опыта номер один.
Проделав серию таких несложных опытов, я сел на табуретку, забытую на балконе,
и попытался систематизировать увиденное.
Итак, первое и несомненное: странному дождю предшествовал вполне обычный,
может быть чересчур сильный, ветер. Так начинались миллиарды дождей, и ни у
кого это удивления не вызывало. Как, впрочем, и у меня. Несомненно и второе:
сначала дождь был и вправду дождем - ливневым, бушующим, незнакомым, но
все-таки дождем. А третье... Третье, пятое и так далее в моем сознании
укладывались плохо. Сначала звуки: они пропали сразу и напрочь - все без
исключения, как будто дождь был звуконепроницаем. Так не бывает, это ясно.
Потом видимость: каким бы тропическим-супертропическим ни был ливень, но уж
кусты у балкона я бы увидел. Ну не все кусты - хотя бы смутный силуэт их. И,
наконец, это не было водой...
И это "наконец" меня совсем подкосило. Я сидел на табуретке и бессмысленн
