Абрамов Александр Сергей Артём - Сложи Так
СЛОЖИ ТАК
Сергей Александрович АБРАМОВ
1
Уже давно ночь. Кругом тихо. Жена, должно быть, тоже давно спит в своем санатории в Пицунде, а я сижу, не раздеваясь, у письменного стола и думаю, думаю, думаю.
Думать мне никто не мешает. Впрочем, ни о чем особенном я не думаю, а только мысленно смотрю на воинский билет, паспорт и затрепанный роман Агаты Кристи на английском языке "Убийство Роджера Экройда".
Книжка, как выяснилось, скрывает ключ к зашифровке секретной переписки, прочесть которую, кроме адресата, никому не дано. Но, честно говоря, книжка эта, несмотря на всю свою для нас важность, только маячит перед глазами, а вижу я паспорт с именем и отчеством моего Ягодкина и фотокарточкой человека, на него совсем непохожего.
Звонок телефона - этакий чуть-чуть журчащий зуммер, - я терпеть не мог пронзительных телефонных звонков ни дома, ни на работе, они оглушали только в приемной и тотчас же гасли, переведенные на мой аппарат, преображаясь в такое же, как и сейчас, зуммерное журчание.
- Полковник Соболев слушает, - говорю я.
- Майор Жирмундский приветствует, - галантно, но чуть насмешливо отзывается голос в трубке и тут же уже без всякой официальности продолжает: - Не разбудил?
- Нет, не сплю. Думаю.
- Жену вчера проводил на юг и скучаешь? Не рановато ли?
- Не совсем точно. Скучаю, конечно, но не думаю о ней.
- Железная коробочка спать не дает?
- Допустим. Есть новости?
- Кое-что. Экспертиза номер один: на двух страницах у Агаты Кристи ключ для шифровки текстов на английском языке. К сожалению, мы можем только шифровать, а не расшифровывать.
Текстов для расшифровки пока еще нет.
- Пока?
- Я и не рассчитываю найти их сейчас - там уже два бульдозера котлован для нового дома роют. А вдруг появятся? Мало ли как бывает. Ведь остались же люди - кто, пока неизвестно, - но подходили же они иногда к его киоску с газетами.
Кому-то из них предназначались доллары из той пачки, что была в коробке. Кому и за что? И от кого он сам получил эти доллары и тоже за что?
- Нам же искать ответ.
- Сизифов труд.
- А может быть, он и не работал сейчас, а только состоял в резерве? - размышляю я вслух. - За это тоже иногда платят. Отпечатки пальцев выявили?
- На Агате Кристи их как горохом рассыпано. А на пачке долларов все пять пальцев те же, что и на коробочке с мелочью в его газетном киоске, - пальцы Ягодкина. Муровский оперативник, что нашел труп, снял у него отпечатки пальцев.
Все сходится.
- Ты сказал "пальцы Ягодкина"? - уточняю я. - Но это не его имя. Не того, на чье имя выписаны военный билет и паспорт.
Жирмундский смеется. Он очень доволен.
- Между прочим, как показала экспертиза номер два, в документах все подлинное - не подкопаешься. Ты скажешь, что выдавал их Новорузский военкомат в сорок восьмом году и девятнадцатое отделение московской милиции в пятьдесят пятом? Верно.
Вполне допустимо, что есть или был другой, известный тебе Ягодкин, а документами его воспользовался профессиональный разведчик, шифрующий свои донесения не по-немецки, а по-английски. Мы, Николай Петрович, тоже не сидим сложа руки.
Пока ты жену провожал, мы кое-какую военно-архивную пыль встряхнули. И выяснили, что сгоревший в состоянии полного опьянения во время пожара в однокомнатной дворницкой сторожке киоскер-пенсионер Ягодкин был Ягодкиным еще в 1946 году после возвращения из плена. Тогда же была запрошена указанная им воинская часть, в составе которой он якобы участвовал в военных действиях, и получен ответ, что Михаил Федорович Ягодкин действительно числился в
