Абрамов Александр & Сергей - Селеста-7000
Александр Абрамов, Сергей Абрамов
Селеста-7000
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РОЖДЕНИЕ СЕЛЕСТЫ
- Что это ты несешь? - строго спросила
Гусеница. - Ты в своем уме?
- Не знаю, - отвечала Алиса. - Должно
быть, в чужом.
Л.Кэрролл. Алиса в Стране чудес
1. ВСТРЕЧА В ОТЕЛЕ
Многое удивительное в жизни начинается с пустяков; В данном случае - со
встречи в отеле. То был ветхий, старомодный отель, вернее,
гостиница-пансионат, облюбованная главным образом нью-йоркскими
старожилами. Жили в ней посезонно преимущественно актеры не из крупных и
годами - холостяки и старые девы, сумевшие сберечь кое-что, как говорится,
на черный день. Жили в пропыленных, прокуренных и захламленных номерах, не
ропща и не жалуясь, потому что роптать бесполезно, а жаловаться некому. Да
и само расположение гостиницы в городе служило как бы предостережением для
строптивых и недовольных: в десяти минутах ходьбы благопристойная Третья
авеню незаметно переходила в печально известную Бауэри - улицу ночлежек,
притонов и забегаловок, иначе говоря, последний круг нью-йоркского ада.
"Выкинут из номера - покатишься на Бауэри", - говорили старожилы в баре
гостиницы, с нескрываемым удивлением и даже сочувствием поглядывая на
чудаков приезжих, рискнувших по неведению поискать приюта в этом отеле.
Среди таких чудаков однажды в июньскую жару оказались здесь двое
русских - Рослов и Шпагин, прибывшие в Нью-Йорк на симпозиум математиков и
биологов, кровно заинтересованных в проблемах биологической радиосвязи, а
точнее говоря, в поисках физико-химических пружин, приводящих в действие
механизмы информации и мышления. Приехали они с запозданием,
забронированные для них гостиничные номера были захвачены другими
участниками симпозиума, а в отель на Третьей авеню их привез нью-йоркский
таксист, хорошо знавший все места в городе, где может приклонить голову
странник. Странники наши устали, да и выбора у них не было, вот и пришлось
им на все время симпозиума прочно обосноваться в угловой комнате на
восьмом этаже для сна, отдыха и традиционной яичницы с ветчиной на завтрак
и ужин. Особенно все это не удручало: отель был тихий, никто не
навязывался в знакомые, и даже в темном баре можно было посидеть
полчасика, не привлекая любопытства завсегдатаев. Оно лениво проснулось с
первым появлением русских и тут же угасло. Тем более неожиданным оказался
их последний вечер в гостинице.
Симпозиум уже закончился, а теперь предстояла захватывающе интересная
командировка в Лондон: их пригласил "поработать немножко" в его
лаборатории профессор Сайрус Мак-Кэрри, глава новой английской
математической школы и, как говорили в кулуарах симпозиума, звезда первой
величины на небосклоне мировой кибернетики. Это любезное приглашение,
во-первых, совпадало с задачами, поставленными перед ними советскими
научными организациями, а во-вторых, просто льстило самолюбию двух
советских парней, ни один из которых, несмотря на докторскую степень, еще
не дотянул до тридцати лет. "Счастливый возраст, возраст Эйнштейна и
Дирака, когда только и рождаются подлинные ученые. Я завидую вам, дети
мои", - сказал Мак-Кэрри. Рослов и Шпагин смущенно и благоговейно молчали.
Внимание английского ученого избавило их даже от всех необходимых, но
крайне утомительных бюрократических сложностей: предоставленная им в этой
командировке свобода действий еще не обеспечивала ни виз, ни гостиниц.
Визы и гостиницу в Лондоне Мак-Кэрри оформил буквально за один день.
Только просил подождать его недельку, отдохнуть и познакомит
