Абрамов Артем & Сергей - Место Покоя Моего
Артем и Сергей Абрамовы
Место покоя Моего
Светлой памяти Замечательного.
писателя Александра АБРАМОВА,
любимого деда и отца - посвящается...
К читателям
Перед вами всего лишь - фантастический роман. Не очередная сумасшедшая
версия исторических событий, не наглое посягательство на христианские каноны и
уж тем более не учебник истории религии.
Поэтому настоятельно просим вас отнестись к нему только как к
фантастическому роману. И не более того!
Заранее благодарны за понимание.
АВТОРЫ
ПРОЛОГ
ГАЛИЛЕЯ, НАЗАРЕТ, 33 год от Р.Х. месяц Нисан
Кормчий промахнулся - по обыкновению уже. Считалось: несколько миль -
туда, несколько - сюда, невелика погрешность. А идти шесть почти миль по
склонам Фавора - каменистым и колючим от прямо-таки сабельно-острых кустов, но
все же красивых - низких, зеленых, с пушистыми кисточками красных цветов,
второй на исходе час уже плестись, сбивая ноги, проклиная и Кормчего, и страну
эту, Богом зачем-то избранную, душную, - это, конечно же, работенка для низших
в Службе, для Номеров.
У Номеров нет имен, им не положено. Им надлежит беспрекословно принять
назначенный Путь, точно и в срок пройти его, а потом вернуться и принести
данные Пути, чтобы Большой Совет решил: стоит ли его, Путь этот, вести дальше,
к точке финала, а если стоит, то как и кому.
Так что усталость - пустое, главное - Путь, а он, похоже, выводит к цели.
Впрочем, где искать цель?
Говорили: лучше бы сразу в Иерусалим, лучше бы сразу в самую гущу. Другие
возражали: а если промах, если попадешь в лето или даже осень - кого и что
тогда искать в Иерусалиме? Воспоминания? Мифы?..
Но, судя по всему, здесь сейчас - весна. Может быть - апрель. Может быть,
скоро - Пасха...
Шестой присел на горячий камень под невысоким, но разлапистым и оттого
тенистым дубом - их много росло на склоне, - снял сандалии, вытряхнул из них
песок, застрявшие в ремешках камни, вытер краем груботканой льняной туники
гудящие подошвы ног. Впереди, в четверти часа дороги, лежал крохотный
грязно-белый Назарет. По-местному - Нацрат. Или Нацерет. Сколько домов? Вряд ли
больше сотни, если считать по крышам, белыми грибами прилепившимся к зеленому
склону. Конец Пути? Лучше бы-Начало, Печка, от которой назначено плясать.
Сказано в Книге: "Из Назарета может ли быть что доброе?" Это и надо узнать
Шестому - может или не может, но если уйти от иносказаний Книги к местной
реальности, то вряд ли стоит чужаку-путнику ожидать в городе что-либо доброе:
жители его, как считалось, пользовались весьма дурной репутацией.
Впрочем, что Шестому до их репутации! У него - Сила, о коей они не ведают.
Однако сегодня он был стариком. Еще крепким, жилистым, седобородым, сухим
от солнца и дорог, но уже согнувшимся под грузом лет и той спокойной мудрости,
которую дарят человеку эти лета.
Он неторопливо, устало шаркая кожаными мягкими сандалиями, шел по узкой и
пыльной улице, не улице даже - тропинке, утоптанной сотнями подошв, вдоль
неровных и низких известняковых стен домов, пещерами вросших в мертвую землю.
Он ловил на себе настороженные взгляды жителей, взгляды исподлобья, из-под
бровей, из-под платков, надвинутых на брови. Он не хотел замечать эти взгляды,
он легко кланялся каждому встречному, даже детям, кланялся, бесстрашно
выбегавшим к нему, он должен казаться очень утомленным, прошедшим длинную и
трудную дорогу, но не просящим ни еды, ни ночлега. На куске ткани, в несколько
раз сложенной и опоясывающей бедра, висела кожаная фляга с водой, а в сумке
лежал хл
