Абрамов Сергей - А Колокол Звонит (Послесловие К Сборнику 'судьбы Наших Детей')
Сергей Абрамов
А КОЛОКОЛ ЗВОНИТ...
Послесловие к сборнику "Судьбы наших детей"
В Ленинграде, в одном из его знаменитых сквозных дворов-колодцев, шла
игра. Двор был небольшой, тесноватый, залитый асфальтом. Кажется, туда
выходили задние двери какого-то магазина, потому что у стены громоздились
картонные коробки, ящики, криво сбитые из тонких неоструганных реек. Из
этих ящиков и коробок посреди асфальтового пятачка было сложено хрупкое
многоступенчатое сооружение, одновременно похожее на египетскую пирамиду,
башню Татлина и высотное здание на московской Котельнической набережной -
уж на что фантазии хватит. У сооружения стояли четверо мальчишек лет
двенадцати-тринадцати, стояли торжественно, молча и почемуто держали в
руках дочиста выдраенные консервные банки. А к ним - едва ли не строевым
шагом! - приближалась другая четверка (кажется, там и девочка была), тоже с
банками в руках.
Стоял полдень, из "окна в Европу" тянуло летним привычным балтийским
холодком, народу кругом - ни души.
Пахнет дракой, тревожно подумал я, праздный залетный
турист-командированный. Подумал так и приготовился вмешаться, навести
порядок, восстановить мир.
Один из четверки у пирамиды выбросил правую руку вверх - в знак
приветствия, что ли? - а левую с банкой поднес ко рту и произнес в нее по
слогам, как в микрофон: - Кал-ли-сто!
А вожак второй четверки в точности повторил эти странные жесты, только
сказал иное.
- Земля! - вот что он сказал.
Я мог спокойно продолжать путешествие по цепочке проходных дворов от
Мойки до Фонтанки, потому что никакой дракой не пахло, а играли ребята не в
войну, не в казаки-разбойники, даже не в "неуловимых мстителей"играли они в
героев давнего уже романа Георгия Мартынова "Каллисто", в героев - заметим!
- фантастического романа, в землян будущего и в инопланетных пришельцев, и
сооружение из коробок оказалось на поверку космическим кораблем. А целью их
игры была дружба.
Нашел что вспомнить: казаков-разбойников! - скажете вы.
Новое время - новые игры, скажете вы.
И я соглашусь с вами, не стану спорить, а вспомню еще один случай,
вспомню снова лето, снова полдень, узкую и глухую набережную одного из
амстердамских каналов, баржи и баржонки, лодки и лодчонки, навечно
пришвартованные к берегу, превращенные в нехитрое, дешевое жилье.
Мы гуляли с моим голландским коллегой и "высоким штилем" рассуждали о
судьбах литературы, о ее великой роли в антивоенной пропаганде и еще о
чем-то столь же серьезном, как вдруг увидели группу ребятишек, выстроивших
из картонных ящиков нечто вроде индейского вигвама или, если хотите,
карточного домика. Ребятишки праздно шатались поодаль, ждали чего-то. Вдруг
один из них посмотрел на выцветшее амстердамское небо и загудел, надув
щеки, явно подражая полицейской сирене, выкрикнул короткую фразу и бросился
в "вигвам". А остальные, толкаясь, падая, не обращая внимания на упавших
приятелей, рванули за ним. Наконец все уместились в картонном укрытии, и
опять настала тишина.
Никто не выглянул из окон домов. Никто не вышел на палубы барж и
лодок.
- Что он крикнул? - спросил я.
Коллега перевел на английский слова мальчишки: -- Атомная тревога,
всем в убежище! - и добавил, словно бы извиняясь: - Дети. Играют...
Мы пошли с ним дальше, но говорить о судьбах литературы как-то
расхотелось, и я рассказал коллеге ту самую историю про ленинградский двор.
А он - умница, веселый человек, отличный прозаик-реалист, далекий от
фантастических домыслов, - сказал, чуть переиначив при
