Абрамов Сергей - Рыжий, Красный И Человек Опасный (Сказка-Быль)
Абрамов Сергей Александрович
Рыжий, Красный и человек опасный
Сказка-быль
Глава первая
КЕША И ГЕША
Эта престранная, почти невозможная история началась в субботу, в жаркую
июньскую субботу, в первый выходной первого летнего месяца, в первую субботу
долгих школьных каникул. Дети в этот день не пошли в школу, а родители - на
работу. В этот день не звонили будильники, нахально врываясь в утренние сны.
В этот день не стаскивал никто ни с кого одеяла, не совал в руки портфель с
учебниками, тетрадями, рогатками и трубочками для стрельбы жеваной бумагой,
не гнал на занятия. В этот день ожидались походы в зоопарк, в парк культуры
и отдыха, бешеная гонка на виражах "американской горы" и гора мороженого,
лучшего в мире мороженого за семь копеек в бумажном стаканчике.
Короче говоря, это был день всеобщего отдыха, и провести его следовало
с толком и со вкусом. Иннокентий Сергеевич Лавров знал это совершенно точно,
и план субботнего дня был у него продуман досконально - может быть, не
считая мелочей, но ведь все мелочи-то не учесть, а серьезные этапные
мероприятия утверждены еще вчера с Геннадием Николаевичем Седых, с коим
мероприятия эти и надлежало претворить в жизнь.
Иннокентий Сергеевич давно проснулся, но еще лежал под одеялом, делал
вид, что спит, ловил последние минуты уединения, когда можно подумать о
своем, о наиважнейшем, подумать не торопясь, не урывками - между завтраком
и, к примеру, выносом мусорного ведра, - а спокойно.
Но - ах какая досада! - не долго продолжалось спокойствие. В комнату
вошла мама и сказала уверенно и властно:
- Кешка, вставай и не валяй дурака! Я же вижу, ты притворяешься...
Конечно, если бы Иннокентию было лет эдак двадцать пять, он вполне мог
бы возмутиться насилием над личностью, заявить протест, не послушаться,
наконец. Но моральная и экономическая зависимость от родителей не оставляла
ему права на протесты и возмущения. Нет, конечно же, он вовсе не смирился,
протестовал, бывало, и протестует, даже на бунты решался. Но бунты
подавлялись, а последующие экономические и моральные санкции были достаточно
неприятны.
Помнится, как-то собрались они с Геннадием в поход, а мать возьми да и
скажи:
- Какой еще поход, когда у тебя гланды!
Интересное кино: гланды у всех, а в поход не идти ему!
Ну, бунт, конечно, восстание, лозунги, требования всякие, а родителям
это все как комар укусил. Более того, отец заявляет грустным голосом:
- А я еще хотел тебя с собой на рыбалку завтра взять...
Иннокентий заинтересовался, приостановил бунт, спросил у отца:
- А куда?
- Какая теперь тебе разница? - ответил тот. - Ну, на Истринское
водохранилище. У дяди Вити там моторка стоит.
- Это здорово, - позондировал почву Иннокентий, так осторожненько
позондировал.
- Конечно, здорово, - согласился отец, - только теперь для тебя
рыбалочка плакала: будешь сидеть дома в наказание за скверный характер и
непослушание.
А сам тогда на рыбалку поехал и, заметьте, ничего не привез, даже
окунька дохленького. А насчет логики - полная слабость. Судите сами: в поход
- гланды мешают, а на рыбалку с гландами - милое дело. Иннокентий указал ему
на несоответствие, так мать вступилась.
- Сравнил, - говорит, - тоже! Там бы отец за тобой смотрел...
А самой-то и невдомек, что в тринадцать лет человек может сам за собой
посмотреть. Сейчас дети взрослеют значительно быстрее, чем в старые времена.
Явление известное, но родители, признавая акселерацию в мировом, так
сказать, масштабе, почему-то не замечают ее в сте
