Айлисли Акрам - Сезон Цветастых Платьев
Акрам Айлисли
СЕЗОН ЦВЕТАСТЫХ ПЛАТЬЕВ
1
Оба окна в квартире Джанали-муаллима были распахнуты на-стежь, дверь на
лестницу он тоже приоткрыл и, лежа на кровати, от полного и абсолютного
безделья давно уже ломал голову над одним в высшей степени нелепым вопросом.
Джанали-муаллим размышлял о том, почему в прежние годы лето в Баку было
несравненно жарче... В чем дело? Только ли в том, что раньше у него не было
отдельной квартиры? А может, еще есть какие-то причины?.. Ну, допустим, одна
из причин заклю-чается в том, что в те годы, когда у Джанали-муаллима не было
этой однокомнатной квартиры, ему и жилось не очень сладко. Пять лет института:
тридцать-сорок рублей в месяц. Два года аспирантуры - это уже, правда,
семьдесят. Пятнадцать из этих семидесяти он ежемесячно посылал в Бузбулак -
матери. Потом год - почасовиком. В тот год Джанали-муаллим получал сто пять
рублей в месяц, тридцать из них шло в деревню, что остается? Семьдесят пять
рублей. А ведь, пожалуй, будь у него к семидеся-ти пяти рублям эта
однокомнатная квартирка, все обстояло бы иначе, и мир представлялся бы ему в
ином свете.
Вот таким образом размышлял Джанали-муаллим.
Была та пора, когда, выражаясь языком бузбулакцев, от жары "змеи блеют":
август, самая его середина, да и время самое жаркое - двенадцатый час дня. Что
ж, возможно, это действительно не лишено смысла, потому что, если измерять
жару только термо-метром, обливаться бы сейчас Джанали-муаллиму потом; когда
он был на базаре, по радио передавали сводку погоды - сказали, что в Баку
тридцать восемь градусов. Тридцать восемь!.. А где они, эти тридцать восемь?
При тридцати восьми градусах у него, бывало язык на плечо свешивался... Может
быть, дело в том, что в пре-жние годы он был послабее, несравненно менее
вынослив и иначе реагировал на жару и холод?.. Вполне можно допустить... Можно
допустить и такую вещь: какая-нибудь ерунда, мелочь испортит настроение,
расстроишься, и наш прекрасный мир начинает тебе казаться адским пеклом: ну,
например, зачем я поздоровался с этим субъектом, а он будто и не заметил? Чтоб
им пусто было, всем этим деканам и завмагам!...И почему на базаре такие
доро-гие куры, мыслимое ли дело, чтоб они столько стоили?! Да еще Фетдах со
своей машиной... Что ж, может быть, очень даже может быть; раздражение,
возмущение, ненависть, а от ненависти и давление, и жара, и дышать нечем...
Одним словом, влияние субъек-тивных факторов на объективные условия -
Джанали-муаллим улыбнулся. А что, может быть, подобные вещи и впрямь могут
влиять на погоду?..
Джанали-муаллим лежал, удобно расположившись на кровати, и старался
уяснить этот вопрос, неожиданно пришедший ему в голову (очень возможно, что он
возник под влиянием сводки погоды, которую Джанали-муаллим услышал на базаре),
а в это самое время на кухне доваривалась курица, которую Джанали-муаллим
купил там сегодня утром. А в ванной комнате в это самое время по трубам,
журча, лилась вода. И видимо, какая-то часть его существа осталась там, в
Бузбулаке, иначе зачем бы ему, прислу-шивающемуся к журчанию воды в трубах,
мысленно бродить вдоль арыков?.. Все арыки были у него сейчас перед глазами.
По арыкам текла вода, но текла она вроде бы в нем самом, потому что весь
Бузбулак был сейчас в нем со всеми своими арыками: словно Джанали-муаллим и не
человек вовсе, а одна только мечта, химера; родившись когда-то у бузбулакских
арыков, мечта эта как бы снова вернулась туда, смешалась с водой арыков и
текла, тек-ла... Кто знает,
