Библиотека в кармане -русские авторы

         

Аксенов Василий - Кесарево Свечение


АКСЕНОВ ВАСИЛИЙ
КЕСАРЕВО СВЕЧЕНИЕ
Анонс
В новом, впервые публикуемом романе Василия Аксенова «Кесарево
свечение» действие — то вполне реалистическое, то донельзя фантастическое —
стремительно переносится из нынешней России в Америку, на вымышленные автором
Кукушкины острова, в Европу, снова в Россию и Америку. Главные герои — «новый
русский» Слава Горелик, его возлюбленная Наташа и пожилой писатель Стас
Ваксино, в котором легко угадывается автор.
Памяти Ивана посвящается
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВЕЗДЕХОД
Ну, с чего начнем? С диалога, что ли? Почему бы нет? Немалые ведь
вещи начинались с диалогов. Вспомним что-нибудь нетленное? «В ворота гостиницы
губернского города Эн-Эн въехала довольно красивая рессорная небольшая
бричка...» И далее, в первом же абзаце, следует ни к чему не обязывающий диалог
двух русских мужиков. В этом же абзаце мужики пропадают, чтобы никогда уже на
страницах поэмы не появиться. Что из этого следует? Диалог возник просто для
разгона, и результат получился замечательный: эва как бричка-то раскатилась,
вихревой обернулась метафорой, «птицей-тройкой»!
Ничто не помешает нам собезьянничать, ни единый моралист! Итак,
новенький, но уже сильно заляпанный вездеход «Нива» безнадежно буксовал в
непролазной грязи на Энской лесной дороге. Теперь — диалог двух русских
мужиков.
— Славка, куда ты зарулил? Тут уж и дух-то нерусский, и Русью тут
не пахнет!
— По карте рулю. Ты карту читать умеешь? Видишь, пунктиром указано—
пятнадцать км до дороги областного значения.
— Мы тут завязнем. Ты куда-то к половцам зарулил, к печенегам, в
лучшем случае к веспам каким-нибудь, которые на барсучьем языке объясняются. Мы
тут завязнем на хер и даже помощи не сможем попросить, je crois!* На фиг ты с
бетонки свернул?
*Я думаю (фр.).
— Вот уж не думал, что ты такой паникер, Герка! Знал бы, что ты
такой паникер, лучше бы один поехал. Погоди, не надо толкать, не вылезай. Я ее
сейчас раскачаю, сама, гадюка, потянет.
— Ни фига она не потянет. Ее засасывает. Болотные губы уже чавкают
ее резиной! Мы с тобой в необитаемый край заехали. Что там такое клычет-то,
клычет, вопиет? Что за мразь какая-то подхохатывает?
— Да просто волки стонут, Герка, не психуй. На волчью свадьбу мы с
тобой ненароком заехали, только и всего. Ну, видишь—вытянула! Едем!
— Едем, но куда? В какой-то антимир въезжаем, Славка!
— Ты же знаешь, это спецзона. Мы тут восемьдесят км срезаем.
— Ты тут восемьдесят км срежешь, лишишься товарища. Давай лучше
повернем обратно.
— Ну, вот сейчас мы уже тонем. Но медленно. Одно колесо еще
держится. Есть время осмыслить ж.п.
— Je n'sait pas се que sa veut dire*— жопа, что ли?
*Я не знаю, что это значит (фр.).
— Жизненный путь. Давай, Герасим, вытаскивай цареубийственный
кинжал, будем ветки резать. Давай, включай в.к.ж.!
— Волю к жизни, что ли?
Теперь по законам темпоритма мы должны диалог этот прервать и
представить читателю двух этих, неизвестно откуда взявшихся, героев. Что мы и
делаем.
Два молодых москвича, лет, скажем, 26-27, Мстислав и Герасим,
фамилии пока что неизвестны, рано утром покинули столицу и отправились на
«Ниве», принадлежавшей их молодой капиталистической компании, куда-то на север,
в какой-то город, то ли Кошкин, то ли Мышкин, а скорее всего, Гусятин, если
следовать по пятам классической литературы 60-х. Что их туда понесло, пока
неясно, но скоро выяснится, если все-таки выкарабкаются, ну а если не
выкарабкаются, тогда и романа не получится.
На какой-то бензоколонке, где бензином





Содержание раздела