Александрова Татьяна - Кузька В Новом Доме (Кузька-1)
Татьяна Александрова
Кузька в новом доме
(Кузька-1)
ПОД ВЕНИКОМ КТО-ТО БЫЛ
Девочка взяла веник да так и села на пол - до того испугалась. Под
веником кто-то был! Небольшой, лохматый, в крас-ной рубахе, блестит
глазами и молчит.
Девочка тоже молчит и думает: "Может, это ёжик? А почему он одет и
обут, как мальчик? Может, ёжик игрушечный? Завели его ключом и ушли. Но
ведь заводные игрушки не умеют кашлять и так громко чихать".
- Будьте здоровы! - вежливо сказала девочка.
- Ага, - басом ответили из-под веника. - Ладно. А-апчхи!
Девочка так испугалась, что все мысли сразу выскочили у неё из головы,
ни одной не осталось.
Звали девочку Наташей. Только что вместе с папой и мамой они переехали
на новую квартиру. Взрослые укатили на грузовике за оставшимися вещами, а
Наташа занялась уборкой. Веник отыскался не сразу. Он был за шкафами,
стульями, чемоданами, в самом дальнем углу самой дальней комнаты.
И вот сидит Наташа на полу, В комнате тихо-тихо. Только веник шуршит,
когда под ним возятся, кашляют и чихают.
- Знаешь что? - вдруг сказали из-под веника - Я тебя боюсь.
- И я вас, - шёпотом ответила Наташа - Я боюсь гораздо больше. Знаешь
что? Ты отойди куда-нибудь подальше, а я пока убегу и спрячусь.
Наташа давно бы сама убежала и спряталась, да у неё от страха руки и
ноги перестали шевелиться - Знаешь что? - немного погодя спросили из-под
веника. - А может, ты меня не тронешь?
- Нет, - сказала Наташа.
- Не поколотишь? Не жваркнешь?
- А что такое "жваркнешь"? - спросила девочка, - Ну, наподдашь,
отлупишь, отдубасишь, выдерешь - всё равно больно, - сообщили из-под
веника.
Наташа сказала, что никогда не... Ну в общем, никогда не стукнет и не
поколотит.
- И за уши не оттаскаешь? А то я не люблю, когда меня за уши дёргают
или за волосы.
Девочка объяснила, что тоже этого не любит и что волосы и уши растут
совсем не для того, чтобы за них дёргать.
- Так-то оно так... - помолчав, вздохнуло лохматое существо. - Да
видно, не все про это знают... - И спросило: - Дряпать тоже не будешь?
- А что такое "дряпать"?
Незнакомец засмеялся, запрыгал, веник заходил ходуном. Наташа кое-как
разобрала сквозь шуршание и смех, что "дряпать" и "царапать" - примерно
одно и то же, и твердо пообещала не царапаться, ведь она - человек, а не
кошка. Прутья у веника раздвинулись, на девочку посмотрели блестящие
чёрные глаза, и она услышала:
- Может, и свориться не будешь? Что такое "свориться", Наташа опять не
знала.
Вот уж лохматик обрадовался, заплясал, запрыгал, руки-ноги болтались и
высовывались за веником во все стороны.
- Ах, беда-беда-огорчение! Что ни скажешь - не по разуму, что ни
молвишь - всё попусту, что ни спросишь - всё без толку!
Незнакомец вывалился из-за веника на пол, лаптями в воздухе машет:
- Охти мне, батюшки! Охти мне, матушки! Вот тетёха, недотёпа,
невразумиха непонятливая! И в кого такая уродилась? Ну, да ладно. А я-то
на что? Ум хорошо, а два лучше того!
Тут Наташа потихоньку стала смеяться. Уж очень потешный оказался
человечек. В красной рубахе с поясом, на ногах лапти, нос курносый, а рот
до ушей, особенно когда смеётся.
Лохматик заметил, что его разглядывают, убежал за веник и оттуда
объяснил:
- "Свориться" - значит ссориться, ругаться, позорить, дразниться - всё
едино обидно.
И Наташа поскорее сказала, что ни разу, никогда, нипочём его не обидит.
Услышав это, лохматик выглянул из-за веника и решительно произнёс:
- Знаешь что? Тогда я совсем тебя не боюсь. Я ведь храбрый!
БАНЬКА
- Ты кто
