Алексеев Сергей - Сокровища Валькирии 6
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ
СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ
ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ
(ВАЛЬКИРИЯ – 6)
Анонс
Десять лет читатели спрашивали Сергея Алексеева: существует ли
Валькирия на самом деле, насколько реальны события, происходящие в его
романах?
Новая книга дает ответы почти на все вопросы.
В детстве, когда автор лежал больной, при смерти, его спас чужак,
владеющий языческими чарами. После этого в жизни Алексеева стали
происходить странные события. Ему стало необходимо:
— попасть на гору Манарага, что на севере Урала;
— найти подземную цивилизацию гоев-гиперборейцев;
— поймать золотую рыбку валек;
— встретиться с Валькирией.
Автору почти удалось достичь своего, и Валькирию он встретил. Вот
здесь и скрыта самая большая тайна…
Валек — золотая рыбка
Мы умирали с дедом в феврале 1957 года: он от тяжелых фронтовых
ран, а я — от никому не известной и не понятной болезни. У деда в
госпитале отняли половину легких, вторая половина сейчас отекала и до
смерти оставалось совсем немного, однако из-за сильного и мощного
сердца он справлялся с удушьем и порой даже начинал разговаривать со
мной бодрым прерывистым шепотом. Я лежал пластом, как парализованный,
утратил дар речи, не двигался, не испытывал никакой боли, возможно
потому, что был ледяной и по выражению матушки, таял, будто весенняя
сосулька. Однако при этом обостренно видел, слышал и чувствовал все,
что вокруг происходит.
Дед привык умирать, а я еще не знал, что это такое, поэтому мы
оба хладнокровно лежали и ждали последнего часа. Хладнокровно в прямом
смысле, потому что температура у меня упала до тридцати четырех
градусов. Бабушка днями и ночами стояла на коленях перед иконами в
горнице, где был дед, но молилась за меня, и то ли от отчаяния, то ли
по незнанию просила боженьку внука оставить, а деда прибрать, причем,
обращалась к нему без всякого страха, как-то по-свойски, будто с
соседом договаривалась. Отец все время тулупа не снимал, куда-то ездил
на лошади, искал врачей, но возвращался один и громко матерился;
матушка, если не суетилась по хозяйству и не пестовала
братьев-двойняшек (сестра уже ходила в школу и жила на квартире в
Торбе, за семь километров), то сидела возле постели, грела мои руки и
крадучись плакала потом в закутке. Никто не знал, сколько нам
оставалось жить, пока отец наконец-то не привез откуда-то фельдшерицу,
большую, румяную тетку. Она посмотрела мне в рот, в глаза, перевернула
с боку на бок, словно трупик, смерила температуру.
— Не долго осталось. — будто утешила она родителей. — Холодный, с
такой температурой не живут. К деду не прикоснулась, лишь взглянула
издалека.
— До вечера не дотянет, — определила ему срок. — Вот-вот
отмучается.
И выписала нам обоим справки о смерти. Это чтобы лишний раз не
ехать за сорок пять верст по метельной февральской дороге.
В то время мои родители еще безоглядно верили в медицину и после
такого заключения в доме сразу стало тихо, заговорили шепотом, но я
все слышал. Матушка готовилась бежать в Торбу за моей сестрой и чтоб
дядя Саша Русинов сообщил родне. Он был образованный, работал
начальником лесоучастка, и у него в конторе был единственный телефон.
— Ничего, Серега. — громко сказал дед, когда отец повез
фельдшерицу в обратный путь. — Весна скоро, река разольется. Мы с
тобой на рыбалку поедем. Поймаем рыбу валек. Я знаю место, где она
клюет.
Про эту невиданную рыбу он говорил давно, все собирался выловить
ее в нашей реке Чети, искал место, где водится, однако так ни разу и
не поймал. И никто у нас
