Алексин Анатолий - Ночь Перед Свадьбой
Анатолий Георгиевич Алексин
НОЧЬ ПЕРЕД СВАДЬБОЙ
Почему их так долго нет? Спектакль, наверно, уже кончился. Почему же их
нет? Опять шаги за стеной, на парадной лестнице... Нет, не они. Тамариных
шагов я еще не знаю, но Валеркины... Я привыкла ждать эти шаги. С каждым
годом ждать приходилось все дольше: сын взрослел.
Сперва он взлетал на наш третий этаж, потом взбегал, а теперь просто
поднимается, пока еще не отдыхая на площадках между этажами: с годами мы
все замедляем шаг.
Наша длинная старая комната с высоченным потолком разделена на две
половины. Ожидая его, я всегда думаю:
хорошо бы заснуть, а проснуться - и почувствовать, что он рядом, за
фанерной перегородкой. Но ни разу я не уснула, не дождавшись его...
Ожидая, я обязательно представляю себе разные ужасы.
Но ведь с Валериком никогда ничего не случалось. Почему же всегда я жду
чего-то плохого? Вот и сейчас... Может быть,, решили после театра
побродить по городу: ведь только сегодня днем расписались. Расписались...
Странное слово. Но так говорят!
Кажется, к завтрашнему вечеру все готово. Хорошо, что взяла отпуск на
три дня. А то бы ничего не успела. Но дело, конечно, не в отпуске: ничего
бы я не сделала без Ленуси.
Лена, Ленуся... Мой добрый гений! И не только мой. Еще в школе мы всем
классом списывали у нее трудные задачки.
А если возникал конфликт с учительницей или происходило какое-нибудь
недоразумение, она умела восстановить справедливость, и объяснялась, и
хлопотала... За меня, за всех наших подруг. Сперва она помогала устраивать
наши свадьбы, а теперь свадьбы наших детей. Но сама так и не вышла замуж.
У нее не хватило времени: она устраивала счастье своих подруг. И столько
дала она нам бескорыстных и мудрых советов, что, может быть, ни одного не
оставила для себя.
Гостей будет много. На день рождения можно кого-то позвать, а кого-то
нет: не все же помнят, когда ты родился.
Приходят самые близкие, которые помнят... Но свадьбу не скроешь ни от
кого. Я не хочу, чтобы хоть один приятель Валерика на него обиделся. Я
люблю этих приятелей за то, что они любят его. Всю жизнь я любила тех, кто
хорошо к нему относился. Если какая-нибудь соседка говорила, что он красив
или просто хороший мальчик, она начинала казаться мне самой симпатичной и
милой во всем нашем доме.
А учительница, которая на родительском собрании хоть мимоходом
отмечала, что у него есть способности, становилась для меня самой умной и
справедливой. И Тамару я тоже люблю за то, что она любит Валерика. Нет, не
только за это. Она добрая, справедливая. Но главное то, что она любит
моего сына. Это самое главное.
Я не представляла себе, как все рассядутся в нашей комнате, разделенной
на две половины. Где взять столько стульев, столько посуды?
- Так всегда бывает. Я это предвидела, - сказала Ленуся. - Мобилизуем
общественность.
Она прошла по квартирам и договорилась с соседями:
они дадут нам сервизы, столы и стулья. Я живу в этом доме сорок три
года, но не решилась бы ходить по квартирам.
А Ленуся решилась. Ради меня. И никто ей не смог отказать.
Ей отказать невозможно.
Друзья Валерика любят поесть. Они не требуют деликатесов; от недавних
студенческих лет осталась эта непритязательность. Но давай им побольше! А
завтра они все же деликатесов отведают. Я тут совсем ни при чем: над
кастрюлями колдовала Ленуся. Она все умеет. И не требует помощи... А лишь
время от времени спрашивает: "Попробуй, не надо ли перцу? Попробуй:
кажется, пересолила?"
Да, у меня все готово. Вернее,
