Библиотека в кармане -русские авторы

         

Амнуэль Песах - Испытание


Павел Амнуэль
Испытание
Рассказ
Минуту назад горизонт был закрыт горами. На одной из вершин что-то
блестело. В бинокль Корин разглядел колпак домика гравиразведки. Успел
подумать: расточительство, нужно бы забрать металл. А купол уже исчез. И
вершины, на которой он ютился, больше не существовало. Горный хребет
зашевелился, пополз, расплылся океанской волной. Открылся горизонт, что-то
голубое блеснуло в свете Растабана, и все заволокло пылевой завесой, серым
десятикилометровым занавесом.
Корин отошел от окна, опустился в кресло, прикрыл ладонью глаза.
Хватит. Он космонавт и на Лигии не для того, чтобы разбираться в ее
геологических аномалиях.
- Впервые у нас? - сочувственно спросил Базиола, поняв состояние
пилота.
- Простите,- сказал Корин. - Время не терпит. Вчера в систему
Растабана вошел звездолет дальнего поиска "Кентавр". Он находился в
испытательном полете. Шесть часов назад пилот-испытатель Яворский вывел
машину на орбиту спутника Лигии. Затем опустился на планету и больше на
связь не выходил.
Оба - космонавт Корин и кибернетик Базиола, руководитель группы
контакта, - знали, как трудно жить на Лигии: первый из кинофильмов, второй
на собственном опыте.
Десять лет назад из экспедиции к Растабану вернулся звездолет "Молния"
и сообщил об открытии планеты с разумной жизнью. Планету назвали Лигией.
"Молния" не совершала посадки, и экипаж знал только, что живут лигийцы
маленькими поселениями, добывают и плавят руду, передвигаются в
автомобилях, не знают радио и воздухоплавания и внешне очень похожи на
людей. "Молния" летела к Растабану вовсе не за открытием разумных миров.
Цели экспедиции были астрофизическими - через несколько десятилетий желтая
звезда Растабан начнет разбухать, превращаясь в красный гигант.
С высоты спутника казалось, что Лигия еще не остыла. Планета бурлила -
моря вытягивались реками, проваливались под почву, выталкивались в другой
области, горные цепи в несколько часов превращались в ровное плато, а
назавтра опять вспучивалась почва, и острые пики тянулись в небо.
На этой странной Лигии были растения, длинными лентами протянувшиеся
по ее поверхности. Обитали здесь и животные - отличные бегуны, прыгуны по
скалам.
И люди жили на этой планете. Каким-то чудом они угадывали области
планеты со спокойным дрейфом и жили на своей земле, как полярники на
льдине.
Устанавливать контакт отправились лучшие биологи и кибернетики
Системы. Базиола провел на Лигии пять лет. Привык постоянно ощущать
шуршание и колебания почвы, отчего ему казалось, что он едет в поезде и
никак не может прибыть на станцию назначения. У Базиолы были свои методы
работы с лигийцами. Он полагал, что только дети смогут понять землян -
только детский мозг проявлял признаки свободного мышления. Новорожденный
лигиец знал столько же, сколько взрослый, - знания передавались по
наследству. Все новое на планете было открыто, придумано, изобретено
детьми. Взрослея, лигиец становился предельно консервативен. Это был разум
на уровне подсознания. Вся "мудрость" взрослого лигийца заключалась в том,
что он великолепно чувствовал свою планету. Мозг, как хорошая счетная
машина, занимался лишь тем, что перерабатывал ощущения, связанные с
сейсмической деятельностью Лигии. Ничто не проходило мимо - далекий, за
сотни километров, обвал оставлял в мозгу лигийца, как на ленте сейсмографа,
невидимую черточку, вносил коррективы в бессознательные расчеты. Так и жили
лигийцы - каждый знал, как будет "дышать" почва в ближайшем рай





Содержание раздела