Амнуэль Песах - Не Могу Поступиться Принципом
ПАВЕЛ АМНУЭЛЬ
НЕ МОГУ ПОСТУПИТЬСЯ ПРИНЦИПОМ
"Я не стану проводить никаких аналогий с чем-нибудь всем нам знакомым, а
просто расскажу как обстоит дело".
Р. ФЕЙНМАН "Характер физических законов"
С одной стороны - все, чему меня учили. С другой - истина. Истина ли? Вот
в этом я и не уверен.
Принцип презумпции искусственности - основа всего. Это знает каждый
ребенок. Помню, мне было три года и я проказничал: разбирал игрушки.
Конечно, они сразу превращались в металлическую и пластиковую пыль, я
сидел перед невзрачной кучкой и просеивал песок между пальцев. Подошел
отец, спросил:
- Кто это сделал?
- Никто, - ответил я, не подумав.
Тогда отец и преподал мне первый урок презумпции искусственности. Объяснил
(кое-какие части тела у меня потом долго болели), что само собой в природе
ничего не делается, не случается, не происходит. Всё, что мы видим,
слышим, осязаем, чувствуем, было кем-то и когда-то сделано. Сделано,
понятно? И если кто-то сделал игрушки, то другой кто-то (надо полагать, не
тот же самый) вернул им первоначальную технологическую форму. И пора бы, -
сказал отец, - знать ключевые движения. Последовал второй урок, - к
счастью, не в виде телесных наказаний, - в результате которого я научился
собирать игрушки из технологических форм.
Когда в школе, на одном из первых уроков, учитель рассказал о принципе
презумпции искусственности, я уже твердо его знал и готов был объяснить
каждому тем же способом, что применил отец.
Тогда мне, конечно, в голову не приходило, что принцип презумпции
искусственности можно оспорить хотя бы мысленно. Правда, и собственное
"никто", за которым последовал отцовский урок, я помнил тоже. Оно
затаилось в подсознании как шип, который время от времени натыкался на
какую-нибудь мысль и делал ей больно, не настолько, впрочем, чтобы
вскрикнуть и задуматься. В отрочестве меня больше интересовали проблемы
контактов с полностью негуманоидными цивилизациями. После школы я поступал
в Институт цивилизаций, провалился на экзамене, потому что не отличил
облакоподобных от кашеобразных (каждый, кто пробовал, знает, как это порой
безнадежно трудно), но прошел со второй попытки благодаря подсказке Лойны.
На экзамене мы с ней и познакомились, а потом поженились.
Пять лет в институте - кошмар. Любой здравомыслящий человек лучше других
знает, что ему изучать, как и в какой последовательности. Насилие в этом
вопросе оборачивается белым пятном в образовании. Я хочу сказать, что если
индивидуум не формирует себя сам, то никто за него это не сделает. Поэтому
годы учебы я провел в постели, предпочитая гипнопедию и наркопедагогику.
Говорят, что знания, полученные подобным образом, надолго не запоминаются.
Может быть. На мой век хватит, а передавать знания тем, кто потом будет
пользоваться моим мозгом, я не намерен. Пусть копят сами.
Многие спрашивают: неужели я еще в институте понимал, в чем будет
заключаться мой эпохальный опыт? Нет, конечно, в то время принцип
презумпции искусственности не вызывал у меня ни малейших сомнений. Как и
все, кто занимался изучением логики познания созидания, я любил строить
цепочки вопросов-ответов: начинал, скажем, с закона пропорциональности
электрического тока и сопротивления. Пропорциональность эта была введена
цивилизацией старошляков, которая занималась унификацией электронов во
Вселенной. Все электроны должны быть неотличимы друг от друга, -
утверждали старошляки, - так проще управлять частицами, индивидуальности
мешают. Тем самым старошляки свели
