Библиотека в кармане -русские авторы

         

Амзин Александр - Карикатура


Амзин Александр
КАРИКАТУРА
...И со всех сторон тут же послышалось:
- Максим, расскажи ещё!
Максим умеет рассказывать. Он пьёт холодный уже чай, глядит на звёзды
сквозь тюль, и, замерев на секунду, начинает историю.
- Из _наших_ лучше всех рисовал:
- Кирилл! - кричим мы.
Максим морщится, он не любит разговор о Кирилле; считает его "маляром".
- Лёша Симонов.
И хлещет чай.
- А он рисовал?
- Hесомненно. Он очень стеснялся своих рисунков, их стиля. А потом -
это же новая волна, у него были не столько реалистичные образы, но душа.
Душа!
Однажды он увидел птицу, и она захватила его всего; он взял блокнот и
изобразил её в совершенной точности одним росчерком пера. Да, талантлив
наш одноклассник.
И вот однажды он собирается жениться. Художник! В своей излюбленной
манере он хочет преподнести подарок любимой - у неё день рождения. И
рисует дружеский шарж на себя - ну да, едва наметив поджатые в гадкой
гримасе губы, ужасный нос и парик a la sixties.
Счастливый человек! Он точно знает, как писать портреты; он берёт уголь
и, будто издеваясь, делает пять взмахов. Касается бумаги левой рукой -
лишь чуть, чтобы добавить таинственной дымки.
И с портрета на него глядит он сам; не совсем карикатурно, скорее -
мрачно и с таким жлобским выраженьем лица, что Лёша, как сам говорил,
сначала отшатнулся, но потом посмотрел на альтер эго и решил - хуже, чем
этот портрет, он быть не может. И с чистой совестью несёт этого
карикатурного урода в длинноволосом парике в качестве подарка.
И он получает первый приз от своей возлюбленной: ужасную оплеуху и
крик, плавно переходящий в рёв. Он ничего понять не может, теребит свою
Лену, как только может, выпрашивает неизвестно за что прощение. И даже,
кажется, она на него опять смотрит чистыми глазами и с доверием.
Hо входит её брат. Брат её - двухметровый шкаф и штангист. И надо же
случиться такому гадству - он видит рулон, разворачивает его и смотрит.
- Художник, - говорит он.
- Что? - спрашивает ещё не понимающий ничего художник.
- Я с тобой сейчас...знаешь, что сделаю? За спиной! За моей спиной
такое дерьмо рисуешь, тля!
Тут даже Лёша опешил и начал осторожно огибать братца. И на третьем
шагу он рванулся вперёд, выхватывая из цепких, стальных рук измочаленный
лист. Hа четвёртом он уж был в полёте ласточкой по направлению к прихожей,
а на пятом - выставлен вон.
И, надо сказать, тогда Лёша немного повредился рассудком. Понял, что в
своей бесконечной гениальности сделал что-то совсем не то. А что? Так он и
останавливал прохожих, - показывал эту свою порнографию, торопливо прятал,
выслушивал оскорбления. Мне он жаловался за розовым крепкым, святым:
- Практикантка тоже ушла! И родственники хотели тузить! И даже самый
последний алкаш меня за эту карикатуру пытается избить!
- Я думал, что смогу хотя бы опубликовать карикатуру. Hо мне позвонил
редактор и заявил, что никогда больше не опубликует моих рисунков. У меня
была договорённость с одной девочкой, она учится на журфаке, я ей даю
эксклюзивный материал по своим выставкам. Даже от ксерокопии она пришла в
такой ужас, что решила больше никогда со мною не разговаривать.
- "Как вы могли!" - всхлипывала она. - "Как вы могли изобразить меня
так гадко, так ужасно?"
- И тут я прозрел. Все эти люди видели _себя_ в этой карикатуре, они
считали, что крючковатый нос - их; считали кривой рот - своим ртом;
считали, что у них такой ужасный взгляд, - словно у лесного жителя:
исподлобья. Я рассказал об этом своей ученице, и она, естест





Содержание раздела