Андреев Леонид - Когда Мы, Живые, Едим Поросенка
Андреев Леонид
КОГДА МЫ, ЖИВЫЕ, ЕДИМ ПОРОСЕНКА
Завтра Рождество - большой праздник, и современный человек, живущий
эмоциями, смутно и радостно волнуется. Не отдохновение нужно для него, как оно
ни дорого для измученного, взвинченного организма - русский праздник требует
от своего прозелита упорного туда: для ног, ушей, глаз и желудка. Важны для
него те праздничные настроения, которые стихийно охватывают массу и сближают
его, современного человека, со всем давно им позабытым, но дорогим и милым. Та
паутина, которая аккуратно два раза в год сметается со всех русских домов -
под Рождество и под Пасху,- имеет, если хотите, символический смысл, и не
только стены освобождаются от нее, но и душа.
Современный человек прекрасно сознает, что живет он вовсе не так, как бы
это было желательно, что каждый шаг его, в какую бы сторону он ни был сделан,
удаляет его от желательного. Он очень добр, современный человек, и хорошо
понимает, что такое добродетель; и если ему, невзначай, и приходится
проглотить карася-идеалиста, то у него во рту надолго появляется скверный
вкус, а иногда и нравственная изжога. Он очень чувствителен к чужому горю и в
такой высокой степени отзывчив, что принужден затыкать уши полфунтом ваты и
закрывать глаза, если возле него кто-нибудь закричит истошным голосом "караул"
или ревмя заревет от обиды. Он плачет кровавыми слезами, когда ест злодейски
умерщвленного поросенка, и, надевая на бал сапоги, никогда не преминет
вспомнить добрым и жалостливым словом теленка, из шкуры которого сапоги
сделаны. Даже птицы в вольном воздухе пользуются его покровительством и
защитой, и ничто так не может возмутить его, как жестокое и неделикатное
обращение с невинным воробьем. До совершенства развив в себе способность к
тончайшим ощущениям, он с поразительной ясностью представляет себе угнетенное
состояние судака, из которого приготовляют котлеты, и с наслаждением мечтает о
тех блаженных временах, когда личность судака будет неприкосновенна, а воробей
приобретет возможность защищать свои права по суду. Вообще, при всяком удобном
случае он энергично высказывается против существования на земле несчастных,
кто бы они ни были, и совершенно искренно желает упразднения болезней, голода,
передвижения на конке и всего остального, что составляет темные пятна на общей
мировой картине.
И эта постоянная двойственность между плачем по судаке и аппетитным
пожиранием этого самого оплакиваемого судака весьма явственно ощущается им и
глубоко печалит его. Между его устами и чашей всегда остается пространство, и
в конце концов является прямо-таки необходимым хотя бы путем фикции уничтожить
его и как следует, допьяна напиться любовью, жалостью и широкой человечностью.
Нет на свете такого негодяя, у которого не было бы прелестного детства, и нет
такого детства, в котором весь пышный свет его не собирался бы ослепительными
лучами вокруг какого-нибудь излюбленного момента. Такими моментами служат
преимущественно большие праздники,-- и полнота и прелесть чистых впечатлений
бывают так велики, что способны надолго, если не на всю жизнь, озарять
скорбный путь современного двойственника и манить к себе. Хочется снять с себя
позор двойственного лицемерного существования, во что бы то ни стало хочется
быть обманутым,- старинное желание мира, узаконенное давностью и тем, что
изложено оно на латинском языке, желание, препятствовать которому станет
только безумный или злой человек, а всякий благоразумный с готовностью
поддержит его
