Андреев Павел - Старый Анекдот
Павел Андреев
Старый анекдот
"Таверна на диком Западе. Заходит ковбой. Дым коромыслом, толпа людей.
За крайним столиком, заваленным объедками, пустыми стаканами, опустив голову
в огромной шляпе спит бродяга. Ковбой занимает свободное место. От бродяги
исходит ужасный запах, но -- делать нечего, мест свободных нет. Ковбой
заказывает стаканчик себе, стакан бродяге и вдруг узнает в нем своего
старого друга. "Билл, ты ли это, дружище?" -- восклицает ковбой. Бродяга
уныло смотрит на старого друга и, с трудом узнавая его, говорит: "Да, это я,
Джон." "Что случилось с тобой, старина? Ты ли это? Где твой пистолет,
шляпа, дерзкий взгляд? Что убило в тебе того лихого парня, которым ты был 10
лет назад ?" -- спрашивает ковбой. "О, это длинная история, Джон. Но, если
ты хочешь, я ее тебе расскажу," -- начинает свой печальный рассказ бродяга
Билл.
"Помнишь, Джон, у меня была кобыла? Ну, ты еще хотел ее у меня выменять
на винчестер? Так вот, проезжаю я через этот убогий городок лет так 8 назад.
Жара! Пить хочется -- сил нет терпеть. Заезжаю я в эту чертову таверну,
заказываю стакан виски. Только я собраюсь опустошить его, оросить пустыню
моего желудка, как вдруг слышу крики и шум. Выхожу и вижу: два индейца стоят
и лупят мою лошадь по морде! Я, конечно, выхватываю свой кольт и хлопаю этих
уродов на месте! Расстроенный сажусь на свою кобылу и еду в горы.
Проходит еще два года. Еду я опять через этот город. Ну, думаю, сейчас
я точно выпью виски! Нет же, снова, как только я подношу стакан к
пересохшим губам, на улице раздаются глухие удары и шум. Я выбегаю, так и не
выпив виски, и вижу! Пятеро индейцев лупят мою лошадь. Я стреляю, убиваю
этих наглецов и опять уезжаю без своего виски!
И вот, спустя три года после того наглого наезда, я опять оказался в
этом городе. И я решил не упустить возможность все-таки выпить положенное. Я
взял налитый мне стакан виски. Поднял его, прислушался. На улице стояла
идеальная тишина! Я с гордость опрокинул в себя содержимое стакана. Виски
еще не успело разогреть мое тело, как с улицы донесся ужасный вопль. Я
выбежал на улицу. Это кричала моя умирающая лошадь! В одно мгновение ее
разорвала на части огромная толпа индейцев. Я выхватил свой кольт и
расстрелял в толпу этих раскрашенных попугаев весь свой запас патронов. Я
дрался как лев! Я рвал их руками и зубами! Но вынужден был отступить. Когда
ночь накрыла город, я тайком пробрался к таверне и похоронил свою бедную
кобылу. Джон, ты помнишь, какая у меня была гнедая?! И вот, Джон, я уже три
года, в память о своей гнедой, ношу у себя на шее ее копыта, которые я ей
отрезал перед тем как закопать в эту проклятую землю."
"Вот так дела, Билл!," -- удивлено вскричал Джон. "Так это воняют
копыта твоей гнедой?" "Нет, Джон, это воняют мои носки. Но ты все равно так
ничего и не понял," -- печально проговорил Билл. Он был обречен на
непонимание."
Чувствовалось, что старик рассказывал этот печальный анекдот уже не в
первый раз. И, конечно, с каждым разом история дополнялась новыми
колоритными подробностями. В купе они были вдвоем. Впереди у каждого было
много времени на раздумья. Поезд нес их по просторам Казахстана. Они вместе
сели в Новосибирске, впереди их ждала Алма-Ата. Валерин попутчик был старым
евреем и ехал к своей дочери. Разговор начался ненавязчиво и, естественно,
перешел к знакомству. Борис Абрамович Дрейзин воевал полевым хирургом. Его
глаза сохранили озорной блеск и это подтверждало его неподдельный интерес к
жизни и к лю
