Библиотека в кармане -русские авторы

         

Анфилов Глеб - Испытание


Глеб Анфилов
Испытание
Комиссия собиралась неторопливо. Точно в пять пришел один Кудров и сел
в первом ряду. Потом пришли Галкина и Иоффе; и стали смеяться над
Кудровым, который, оказывается, забыл в столовой футляр от очков. Кудров
взял у них футляр и вежливо поблагодарил. Потом пришел профессор Громов,
сел рядом с Кудровым и начал листать какую-то книгу. "Очень уж, все они
спокойные", - подумал я. Было уже четверть шестого, пора было начинать, и
я отправился за Рубеном.
Рубен, с печальным, как мне показалось, видом, подбирал испытательные
таблицы. Я был уверен, что все будет хорошо, и сказал ему об этом. Он
ничего не ответил, посмотрел на часы.
- Ладно, Рубен, - сказал я, - идем показывать фокусы.
- Ты все проверил?
- Ты сам проверял пять раз. И вдобавок я испытал каналы, когда перенес
приборы.
Мы вышли в комнату, где собралась комиссия. Рубен всем пожал руки и
начал вступительное объяснение, в котором, пожалуй, не было необходимости,
потому что все и так знали, в чем дело.
Каждый человек что-нибудь не умеет. Я, например, не умею танцевать. А
Рубен не умеет выступать. Он говорил сбивчиво, с акцентом и на таком
высоком научном уровне, что лучше не слушать - ничего не поймешь. В
середине объяснения профессор Громов не очень учтиво перебил его:
- Мы уже знакомы с теорией, Рубен Александрович, давайте эксперименты.
- Да-да, скорее эксперименты, - сказала Галкина.
- Ну и превосходно, - заторопился Рубен. - У нас все готово. Давай,
Сережа, - сказал он мне.
Я включил питание, сел в углу комнаты на стул и надел на голову обруч.
Рубен сказал:
- Каждый из членов комиссии будет проверять действие приборов на себе.
Я начну с демонстрации простейших видеопередач: член комиссии воспримет
зрение лаборанта Карташева, - Рубен кивнул в мою сторону. - Затем главное:
перемещение чувств. Прежде всего приглашаю вас, Петр Нилыч, - обратился он
к Громову.
- Попробую, - пробурчал Громов.
Рубен усадил его за пульт в противоположном от меня углу комнаты, надел
ему на голову обруч, объяснил функции ручек на пульте и включил мой
сигнал. Громов сам довел его до своего уровня, медленно поворачивая
верньер настройки.
Я заметил этот момент: Громов вздрогнул и прищурился. Рубен тихо сказал
ему:
- Петр Нилыч, надо закрыть глаза...
В ярко освещенной комнате метрах в семи передо мной сидел грузный лысый
человек с закрытыми глазами и черной полоской обруча на лбу. Я в упор
смотрел на него...
Белая и зеленая стена, стол, пульт - и вон там, на стуле, он,
председатель комиссии, наш первый судья...
Вот он поднес руку к голове, провел по лбу, махнул рукой. Не открывая
глаз, поднялся со стула, сделал неловкий шаг в сторону... Вернулся,
нащупал руками стул, сел.
Сказал негромко, хриплым голосом:
- Первый раз в жизни вижу себя с закрытыми глазами...
Я вынул из кармана номерок от пальто и с секунду смотрел на него.
Громов сказал:
- Номерок от гардероба, кажется, сто восемнадцать.
- Совершенно точно, - сказал я и бросил номерок на стол.
Иоффе быстро взял номерок и повторил:
- Номер сто восемнадцать.
Галкина сказала:
- Между профессором и Сергеем надо поставить ширму...
Профессор вдруг крикнул:
- Сергей, пожалуйста, закройте глаза. Я устал.
Я закрыл глаза. Профессор попросил Рубена выключить в комнате свет.
Рубен исполнил просьбу.
В темноте я различал, как Громов снял с себя обруч и положил его на
стол. Потом он сам подошел к выключателю, щелкнул им и сказал:
- С меня, товарищи, довольно.
Грузно сел на диван, наклони





Содержание раздела