Анненский Иннокентий - Фамира-Кифарэд
ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ
ФАМИРА-КИФАРЭД
ВАКХИЧЕСКАЯ ДРАМА
MCMVI
Dis manibusque sacrum
[Богам и теням умерших предков приношение (лат.)]
Остов сказки, лежащей в основе моей новой драмы "Фамира-кифарэд",
таков: сын фракийского царя Филаммона и нимфы Аргиопы Фамира, или Фамирид,
прославился своей игрой на кифаре, и его надменность дошла до того, что он
вызвал на состязание муз, но был побежден и в наказание лишен глаз и
музыкального дара.
Софокл написал на эту тему трагедию, в которой сам некогда исполнял
роль кифарэда, но трагедия не дошла до нас.
Мое произведение было задумано давно, лет шесть тому назад, но особенно
пристально стал я его обдумывать в последние пять месяцев. А. А. Кондратьев
сделал мне честь посвятить мне написанную им на ту же тему прелестную
сказку, где музы выкалывают Фамире глаза своими шпильками. Он рассказывал
мне о своем замысле уже года полтора тому назад, причем я также сообщил ему
о мысли моей написать трагического "Фамиру", но почти ничего не сказал ему
при этом о характере самой трагедии, так как никогда ранее не говорю никому
о планах своих произведений, - во всяком случае, ни со сказкой г.
Кондратьева, ни, вероятно, с драмой Софокла мой "Фамира" не имеет ничего
общего, кроме мифических имен и вышеупомянутого остова сказки. От
классического театра я тоже ушел далеко. Хор покидает сцену, и в одной
сцене действующие лица отказываются говорить стихами, по крайней мере
некоторые. На это есть, однако, серьезное художественное основание.
ЛИЦА
Нимфа.
Старая рабыня.
Хор менад.
Фамира-кифарэд.
Папа-Силен,
Два сатира - один с голубой, другой с розовой ленточкой в волосах.
Вакхический женский хор непосвященных.
Хор сатиров.
Томный сатир.
Тень Филаммона.
Гермес.
Чуть брезжит рассвет. Прозрачные тени еще лежат, но местами уже
зыблются. Вдали нагромождения скал - бурых, черных, красных или заросших
лесом. С гор там и сям, точно сползая вниз, осели темные и белые камни,
иные причудливой формы. Ближе к авансцене бедный не то дом, не то шатер.
Вокруг на примятой траве убогая глиняная утварь, губки, тростниковая
корзина с хлебом, кувшины, тазы. Невысокий холм, на скате которого стоит
дом Фамиры, постепенно переходит в цветущую лужайку, пятнами алую и
золотистую от цветов. Тихо-тихо. Пахнет тмином.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
БЛЕДНО-ХОЛОДНАЯ
Расходящийся туман освобождает Нимф у. Она темноволосая и несколько
худая. Лицо с блуждающей, точно безысходной улыбкой у нее молодое и
розовое, но наклонно быстро бледнеть, под влиянием как-то разом потухающих
глаз. Треугольник лба между двумя гладкими начесами томительно бел.
Движения нервны. На ней широкая одежда цвета морской воды. Фата
прозрачно-травянистая и отдает серебром, и пояс, похожий на стебель. Ноги
белы и очень малы, но следы широковаты и ступня растоптана.
Нимфа
(осматривается)
Так говорил Силен.
А вот и камень -
На голову быка похожий
Дом
Из листьев - не гнездо, а дом, и царский.
Я ничего не понимаю. Хлеб?
Неужто хлеб? Так черен он. Кувшины,
И в них вода, прикрытая листами...
И как все это бедно...
Погоди -
(Нагибается, что-то поднимает и внимательно рассматривает, по-женски
серьезно, причем между бровей образуется складка)
Тут женщина живет... Глядите: шпилька
Потеряна... старухой.
(Заглядывает в шатер.)
Двое спят
Под этой чахлой сенью. Нет, Силен
Солгал или напутал. Я найду
Не сына здесь, а хмурого доильца
Десятка черных коз, иль зверолов
Лохматый здесь с подругою ночует...
Гей... Отзовитесь, люди, кто-нибудь!
С
