Антонов Антон - Пепел Наших Костров 1
Антон Антонов
Пепел наших костров
Фальшивый крест на мосту сгорел,
Он был из бумаги, он был вчера.
Листва упала пустым мешком,
Над городом вьюга из разных мест...
Янка
1
В Москве не бывает белых ночей, и в день летнего солнцестояния, хоть и поздно,
но стемнело. И почти сразу вслед за темнотой на город обрушился туман, пришедший
из-за кольцевой автодороги.
Москва тонула в тумане, как в молоке, и ездить по улицам было невозможно без
риска с кем-нибудь столкнуться или кого-нибудь задавить. Однако хуже всего
пришлось тем, кто в эту ночь пытался выехать из города. Они буквально сразу за
кольцевой переставали видеть дорогу совершенно. Фары не могли пробить стену
тумана, и приходилось останавливаться.
Дальнобойщик Саня Караваев застрял на Минском шоссе километрах в десяти от
кольцевой. Он тащился самым малым ходом до последнего - туман не туман, а
срочный груз надо доставить вовремя. Но когда колеса стали вязнуть не то в
песке, не то черт знает в чем, Саня осознал, что дальнейшая борьба бессмысленна.
Он уже съехал с дороги, и куда его занесло, знает только Бог, потому что он
всевидящий и всеведущий.
Сам Саня мог только предполагать, что перепутал в тумане поворот и закатился на
какой-то проселок, где дальнобойным автопоездам совсем не место. И то хорошо -
мог ведь и в кювет угодить.
Саня настроился ждать до утра и решил прикорнуть. Почему бы и не поспать, раз
такой случай. Дорога впереди длинная, и рулить все время одному - родное
автопредприятие экономит и в не самые дальние рейсы отправляет шоферов
поодиночке.
Разбудила его жара - градусов тридцать. А за ветровым стеклом бушевала настоящая
вьюга. Ветер рвал туман в клочья, но видимость не становилась от этого лучше. Со
всех сторон сплошной стеной летели белые хлопья, и Саня на полном серьезе решил,
что это снег. И только потом опомнился - какой, к черту, снег в такую жару!
Стихия бушевала до рассвета, и Саня, несмотря на духоту, не рискнул высунуть нос
из задраенной наглухо кабины. И только когда все улеглось, он открыл дверь,
чтобы глотнуть свежего воздуха.
Все стекла машины были засыпаны странным снегом, который не тает в жару, но это
мелочь по сравнению с тем, что Саня увидел через открытую дверь.
Тем же снегом была завалена вся земля до горизонта. Она казалась сплошной белой
пустыней, и это зрелище навевало мысли об Антарктиде. Однако солнце, которое
палило вовсю, заставляло думать скорее об Африке. Мозг никак не мог примириться
с этим несоответствием, а природа подсовывала ему еще одну загадку.
Лес круто обрывался на востоке - с той стороны, откуда всходило солнце, и месте
с лесом обрывалась, тонула в белых сугробах дорога. Сначала Саня Караваев
подумал, что дорогу просто засыпало - против стихии не попрешь и с ветром не
поспоришь, но другой вопрос оставался все равно. Куда делся лес?
В лесопарковой природоохранной зоне вокруг Москвы уцелевшие старые леса и новые
посадки тянулись вдоль дорог сплошняком, и бескрайнего чистого поля, которое
открывалось теперь на западе, тут быть не могло. Снег там или не снег, жара не
жара, а деревья должны стоять.
Но деревьев не было, и Саня Караваев застыл на выходе из машины, не в силах
понять, куда они делись.
Даже если их повалило ураганным ветром, из сугробов обязательно должны торчать
ветки - ураган оставляет после себя непроходимый бурелом, а не гладкую белую
пустыню.
Да и урагана, по совести сказать, никакого не было. Где-нибудь в Европе такую
вьюгу могли бы признать бурей, а для нас это мел
