Антонов Михаил - Божий Суд
АНТОНОВ МИХАИЛ
БОЖИЙ СУД
I
Я умер в апреле. 9-го числа, в 13 часов 6 минут по местно-
му времени. Прямо в троллейбусе 1-ого маршрута. Сначала в груди
что-то сильно закололо, а затем горячее жжение быстро разлилось
по левой стороне моего тела. Я с трудом удержался от того, чтобы
не застонать. Затем все оборвалось, поскольку я потерял
сознание...
Позднее патологоанатом рассказывал моей жене, что если бы
меня сразу доставили в реанимацию, то, наверное, меня еще можно
было спасти, но, к сожалению, и "скорую" вызвали слишком поздно,
да и медики прибыли без кардиологической аппаратуры. Тут он был
прав- винить особо было некого.
Потеряв сознание, я потихоньку стал заваливаться влево. И
потом, когда троллейбус резко тормознул на остановке, я и вовсе
упал набок, заняв все сидение.
Народу в салоне было немного и мое падение не привлекло
особого внимания. Выходившим было не до меня, а входившие думали,
что я лежу так на сидении уже давно. Многие из вошедших смотрели
на меня с брезгливостью, подозревая, во-первых, что я просто-
напросто пьян, а во-вторых, что подобное лежание на сдвоенных си-
деньях в общественном транспорте является для меня делом обыден-
ным и привычным. Даже кондуктор- замотанная женщина лет сорока,-
отвечающая за порядок в салоне, поначалу, возмутившись подобным
моим поведением, высказала какое-то нелестное замечание в мой ад-
рес, но затем отвлекшись обилечиванием еще живых пассажиров-
план-то все равно надо делать,- удалилась в дальний конец салона.
И только через две остановки, когда она снова наткнулась на мое
бездыханное тело, в душе ее поселилась тревога.
- Эй, мужчина! Вы что лежите?- спросила она.- Вам что плохо?
Запаха вроде нет...
Я ей естественно ничего не ответил.
Она склонилась надо мной и, сообразив, по остекленевшем уже
глазам, что со мной действительно не все в порядке, распихивая
пассажиров, бросилась к водителю. Троллейбус сразу же встал на
прикол. Водитель по динамику объявила, что человеку в салоне пло-
хо, что она вызвала по рации через диспетчера скорую и будет ее
ожидать.
Народ сердито заворчал. Столько неласковых слов в свой ад-
рес я не слышал за всю свою не слишком длинную жизнь. Но недо-
вольных можно было понять, ведь своим скоропостижным поступком я
срывал столько встреч и разнообразных планов... Кто-то успел оп-
латить билет, а его дальше не везут, кто-то куда-то опаздывал,
кто-то хорошо сидел, а в другом троллейбусе придется стоять...
Поэтому посыпались советы: бабка в шали предлагала дать мне таб-
летку нитроглицерина; какие-то два люмпена предложили вынести ме-
ня на улицу и положить на лавочку на остановке, дескать там я
обязательно просплюсь, а самим ехать дальше. Молодой человек,
стоявший рядом с двумя хорошенькими и молоденькими девушками,
считал возможным ехать дальше. Подумаешь, полежит мужик в салоне,
тут до конечной всего ничего осталось, а они в институт опазды-
вают. Надо, так и к диспетчерской на кольцо "скорая" приедет. А
еще один мужик- высокий и очкастый, в кожаной куртке и в кожаной
фуражке, даже склонился надо мной и со знанием дела пощупал меня
за запястье и возле шеи.
Я почему-то сразу сообразил, что он врач, причем анестезио-
лог и работает в больнице скорой помощи. Почему я так решил- не
знаю.
Через несколько секунд сообразив, что у
