Библиотека в кармане -русские авторы

            

Арцыбашев Михаил - Женщина, Стоящая Посреди


Михаил Петрович Арцыбашев
Женщина, стоящая посреди
Тут книжники и фарисеи привели
к Нему женщину, взятую в
прелюбодеянии.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Они же, услышавши то, и будучи
уличаемы совестью, стали уходить
один за другим, начиная от старших
до последних, и остался один Иисус и
женщина, стоящая посреди.
Иисус, восклонившись и не видя
никого, кроме женщины, сказал ей:
Женщина! где твои обвинители?
Иоанн VIII
I
Ночь была лунная, светлая. На горе трава казалась белой, а деревья
серебряными и курчавыми от росы. За крутым обрывом, далеко внизу, освещенные
луною, стояли седые туманы в лугах. В черном небе висели крупные горящие
звезды. От невидимой реки тянуло сыростью и болотными травами. Лягушки
неумолчно, на тысячу голосов, кричали в болотах, и казалось, что все они там
сошли с ума от радости.
Нина подошла к самому краю обрыва и перегнулась над ним, высоко
подобрав платье. В лунном свете, окруженная звездным пространством, девушка
казалась легкой, как птица перед полетом.
- Ух, как высоко! - сказала она, засмеялась и пугливо отошла подальше
от предательской бездны, круто уходящей вниз среди повисших кустов.
Луганович посмотрел на ее бледное от луны лицо, с чересчур большими,
точно нарисованными, глазами, и досадливо пожал плечами.
- Вы еще совсем ребенок, Нина! С вами нельзя говорить серьезно! -
сказал он, и по голосу было слышно, что он злится той особенной нервной
злостью, которую вызывает неудовлетворенное желание.
Нина чутко уловила сердитую нотку, сделала серьезное лицо и смиренно
уселась рядом на широкий пень давно срубленного старого дерева.
- Прежде тут был большой дубовый лес... Сколько было птиц, цветов, если
бы вы знали!.. Его мужики вырубили, и в прошлом году одни кусты оставались,
а теперь уже опять целые деревья... Как быстро растет все!.. - проговорила
девушка, засунув руки в кармашки своей светлой кофточки и глядя кругом
такими глазами, точно для нее и невесть какая радость была в том, что все
так быстро растет.
Луганович с досадой отшвырнул папиросу. Красный огонек описал в воздухе
блестящую дугу, ударился об ветки куста и, рассыпавшись золотыми искорками,
тихо погас за обрывом.
Нина робко оглянулась.
- Вы на меня сердитесь?.. - тихо спросила она.
Голосок ее прозвучал так по-детски чисто, что студенту стало стыдно. Он
начал придумывать, что бы такое хорошее, нежное сказать ей, но ничего не
придумал. Назойливо и мучительно было в нем одно желание, сводившее его с
ума. Уже давно Луганович не мог ни о чем другом говорить с нею. Немеркнущее
представление о ее теле, таком близком и недоступном, неотвязно стояло у
него в мозгу, и порою он готов был силой взять девушку. Это было невыносимо,
и временами Луганович просто ненавидел Нину. Каждое ее слово раздражало его.
Лягушки, не умолкая, звенели на реке, как будто наперебой спешили
рассказать всему свету о чем-то
чрезвычайно важном, случившемся этой светлой теплой ночью.
- И когда они спят?.. - как бы про себя, задумчиво прошептала Нина, и
глаза у нее стали грустными.
- А черт их знает!.. - внезапно сорвался Луганович, который как раз
собрался с духом заговорить о том, что его мучило.
Прерванный на полуслове, он с досадой выдернул молодой побег, проросший
из старого пня, злобно скрутил его и бросил.
Нина опять удивленно и даже испуганно оглянулась на него. При луне ее
глаза странно и загадочно блестели. Ей было не столько обидно, сколько
непонятно: бессознательно девушка чувствовала причину его раздражен





Содержание раздела