Асс Павел Николаевич & Бегемотов Нестор Онуфриевич - Волшебник
Павел Асс
Волшебник
Расскажу сказку.
Жил-был в некотором зарубежном государстве царь. Впрочем, пошли
вы все, сами знаете куда, со своими царствами и государствами, о
царях я рассказывать не буду - это пережиток феодального
прошлого - поэтому начнем, пожалуй, так: не в некотором
государстве, а в родном Советском Союзе жил простой советский
гражданин - Иван... Или лучше Николай... В общем, Василий Иванович
Николаев. Фамилия тут особой роли не играет, с таким же успехом он
мог быть и Иваном Васильевичем Николаевым, или Николаем Ивановичем
Васильевым. Работал он на родном заводе за родным станком,
выполнял родной план, после работы выпивал пива у родного ларька
возле проходной и по-своему был доволен жизнью и счастлив. Был он
мужик холостой и добрый, любил животных, ходил в кино, ездил
иногда на рыбалку. Все было бы нормально, если бы не... Но об этом
дальше.
Подходили праздники - то ли Октябрьской революции, то ли Первое
мая. Весь советский народ встречал это событие новыми трудовыми
успехами. Работы было много: побегать по магазинам в поисках
закуски для праздничного стола, отстоять в длинной-длинной очереди
за портвейном, обсудить, кого приглашать в гости, а кого не стоит.
Василий был из тех, кого не стоит. Он это знал и ни к кому не
напрашивался. Купив в винном магазине бутылку портвейна, Василий
решил отпраздновать событие сам с собой.
В праздничный день он побывал на демонстрации, погулял по
парку, глядя, как местные хулиганы распивали водку и горлопанили
неприличные песни, и пошел домой. Включив телевизор, где диктор
замирающим от счастья голосом докладывал о наших успехах в области
тяжелого машиностроения, Василий вынул из холодильника заветную
бутылочку, наделал бутербродов и сел к телеэкрану.
Его рука потянулась к штопору, и он открыл бутылку. И тут
произошло.
Из бутылки простого 33-го портвейна повалил дым, и в воздухе
медленно сформировался человек восточного вида, типа тех, которых
можно видеть на любом базаре, в засаленном халате, грязной
тюбетейке и в туфлях с загнутыми носами.
"Хатабыч," - подумал Василий удивленно - в сказки он не верил -
и сказал:
- Добрый вечер.
Человек не отвечал.
- Салям алейкум, - на всякий случай добавил Василий.
- В алейкум эс-салям, - оживился незнакомец, - ва рахмет Аллах
ва барак ату!
"Татарин, - решил Вася, - ни фига по-русски не понимает."
По-татарски Вася тоже кроме "Нихт ферштейн" больше ничего не
знал. Человек из бутылки склонился перед ним и что-то забубнил
по-своему, часто поминая Аллаха и пророка Мухамеда, с которыми
Василий не был знаком, затем протянул Васе какое-то кольцо и,
сказав напоследок "Аллах ишини раст гетирсин!", растворился в
окружающей среде.
"Лечиться надо, - тоскливо подумал Вася. - Призраки всякие
чудятся."
И вдруг он обнаружил, что держит в руке кольцо. Кольцо было
тяжелое, видимо золотое, слегка позеленевшее от старости. Вася
автоматически надел его на палец и вспомнил о бутылке. Бутылка
валялалсь на полу, закрытая пробкой, и в ней был портвейн!
- Фу! - облегченно вздохнул Вася. - Хоть тут повезло.
Выпив стакан портвейна, он повеселел и решил обдумать
случившееся событие. В процессе раздумий Вася выпил еще стакан,
потом еще, и решил больше не пить, тем более, что бутылка
опустела.
Он глянул в телевизор. Шел какой-то огонек, симпатичная девушка
пела симпатичную песенку, и Васе стало хорошо и тепло.
- Эх, такую бы сюда, - подумал Вася, - я бы с ней познакомился.
Надо сказать, что с девушками Васе не везло. Не
