Библиотека в кармане -русские авторы

         

Астафьев Виктор Петрович - Перевал


Виктор Астафьев
Перевал
Светлой памяти
матери моей
Лидии Ильиничны
Далекий поселок
По всей стране стучали звонко топоры. Россия строилась и обновлялась.
В большом сибирском городе, чуть повыше старого железнодорожного моста, на
берегу Енисея, как-то разом, вдруг поднялась тощая труба с искрогасителем и
начала обильно окуривать небо едучим опилочным дымом, здесь воздвигался и
быстро рос деревообделочный комбинат - сокращенно ДОК. Само собой,
комбинату, да еще деревообделочному, требовался и требовался лес.
И вот двинулись в таежный край, на реку Мару, плотники и срубили в
разных местах по бараку для лесозаготовителей. К баракам один по одному
присоединились домишки, и получились поселки.
Такой вот поселок как бы внезапно возник и утвердился возле устья
речки Шипичихи. Тому, кто полюбопытствовал бы узнать, когда именно начал
свою жизнь этот рабочий поселок, надо отыскать под застрехой барака
продолговатую, неровно выпиленную дощечку. На дощечке каленой проволокой
выжжена секира, а под ней:
"12/VIII - 1929 года - заштрафовано".
Шипичихинские бабы так разъясняли друг другу значение этого слова:
- Запали барак с любого угла, только загодя вытащи оттуда ребятишек, и
пусть он сгорит, и государство все покроет, вплоть до наперстка...
Четыре дома на высоком полуобвалившемся яру, среди них длинный барак,
прогнутый, как седло, - это и есть поселок Шипичиха. Чуть в стороне, в
устье речки Шипичихи, стоит еще один дом с множеством пристроек. В нем
живет объездчик. Но шипичихинцы почему-то этот дом к поселку не причисляют.
Объездчик живет богато. У него есть даже граммофон, который он заводит
на Новый год и на Первое мая. Чтобы не ходить далеко по ягоды, объездчик
загородил растительность, какая густо населилась в устье речки. В ограду
попали черемуха, несколько берез, ивняк и даже одна пихта. Все это
называется садом, хотя никто ничего здесь не садил. Среди кустарников и
деревьев стоят на ножках ульи, и здесь же судорожно култыхает спутанный
конь, звякая боталом. Не любят в поселке хитроватого объездчика и оттого не
считают его своим.
Поселок получил свое название от речки. А вот почему так именуется
речка, даже ушлый объездчик толком не знает. Может быть, потому, что в
устье речки, в небольшом омуте все лето колышется белая подушка пены и
шипит она так, будто под ней упрятались рассерженные гусаки. А, может,
зовут речку Шипичиха оттого, что по склонам гор, между которых она петляет,
расселился ежистый шиповник. У сибирских цветов и трав сдержанные или уж
чересчур дурманящие запахи. Но когда зацветает шиповник, серые горы
становятся нарядными, и по распадкам ветер кружит тучи ярких лепестков, и
отовсюду наплывает густой, нездешний, дух. Такой дух, что даже ко всему
привычные лесные люди умиляются, втягивают его носом. Впрочем, они не
только нюхают, но и горстями собирают лепестки, наметанные между камнями,
ситами вылавливают их из воды, сушат и зимой заваривают вместо чая.
Основное население Шипичихи - лесозаготовители-сезонники. Сейчас их в
поселке нет. В бараке заняты всего две комнаты. В одной из них живет
Тимофей Хряпов - сторож лесозаготовительного добра: веревок, саней, конской
сбруи и не звонящего летом телефона. Сторожем он числится, а на самом деле
контора вменила ему в обязанность: чинить сани, латать и сшивать сбрую,
сталкивать бревна, обсыхающие на берегу. Всего-то и не упомнить, что велела
делать контора Тимофею Хряпову. Может, оттого он больше спит на полатях или
сидит на берегу - ж





Содержание раздела