Астафьев Виктор Петрович - Встреча (Из Романа 'прокляты И Убиты')
Виктор Астафьев
Из романа "Прокляты и убиты"
Встреча
Ничего, никаких посылок никуда и никогда не отправлял Щусь, последнее
время и писать бросил, чего, говорит, писать, сам скоро явлюсь в Вершки,
больше-то некуда ехать. "Осиповцы" - осталось их четверо, посовещались,
явились к майору, давай, говорят, денег, мы сами посылку снарядим твоей
семье:
- Посылку? Зачем?
- Да обносились же там, обтерхались.
- А-а, конечно, конечно.
- Чего купить и отправить-то, товарищ майор?
- Купить? Купить? Надуваловка! На честь и совесть давите, а сами
немцев ограбите или украдете чего...
- Да вы, что, товарищ майор?!
- Да ничего! Я с вами наслужился и навоевался.
- Квитки принесем. Чего купить-то?
- А я откуда знаю.
- Валерия Мефодьевна кофты, юбку носит. Полотна купим.
- Покупайте, мне-то что?
- А ребятишки, мальчик же и девочка у тебя.
- Ага, мальчик и девочка.
- Возраст-то какой?
- Возраст? Малы еще.
- Ладно, товарищ майор, с тобой каши не сваришь, мы сами сообразим,
что посылать.
- Соображайте, коли осталось, чем соображать.
И снова Щусь спал и пил, пока не пришла пора ехать, все обнимаются,
целуются, плачут, он вдалеке стоит, в пустоту смотрит, на боку полевая
сумка, в ней скомканное полотенце белеет, ручка от бритвы иль пробка
флакона с одеколоном любимым высовывается. - Алексей, я тебе чемоданчик
собрал, - как глухому орет Барышников.
- Зачем?..
- Повредился войной майор, - качая головой, говорили солдаты, и такой
вот поврежденный он и явился в Вершки, Домна Михайловна вскрикнула, увидев
его в окно, Валерия Мефодьевна на крыльцо выскочила: "Что ж ты без
предупреждения, встретили бы", - хотела крикнуть, а он и шагу не прибавил,
идет, новый чемодан волочит, поднял голову, узнал вроде бы, виновато и
жалко улыбнулся, не бросая чемодана, приобнял ее, в доме Домну Михайловну в
щеку чмокнул, на ребятишек посмотрел, кивнул на чемодан: "Подарки там..."
Вот этого она ждала и боялась. Отчуждение от всех и от всего началось
у него еще в ту пору, когда он маялся на побывке в Вершках после госпиталя.
"Стелить-то вместе?" - хотела пошутить Валерия Мефодьевна уже ночью, когда
отгуляли встречу, и брат Валерии Мефодьевны все приставал; "Алексей,
расскажи, чё там было на войне-то?" "Кровь и смерть, чего ж тут
интересного?"
Утихли в доме, уснули ребятишки, подошел к кроватке, посмотрел на сына
и вроде бы вспоминал напряженно, кто этот мальчик, откуда и как его зовут,
возле дивана, перед Аленкой встал на колени, дотронулся до светлых ее
пушистых волосиков, тихо сказал: "Тогда, в Осипово, совсем маленькая была,
а сейчас уж девочка..." Долго не ложился, не раздеваясь, сидел в ее ногах,
все ниже и ниже склоняя голову. "Зачем я тебе? - медленно и тихо произнес.
- На мне столько крови, столько грязи, я сам себе противен и никого мне не
надо, и никому я не нужен..." "Нужен! - жестко сказала она. - Мне нужен,
детям своим, у тебя ведь дети есть. Вспомни!.." "Да, да! Дети! - долго
молчал, долго клонил голову и вникуда сказал: - Зачем, почему поубивало
друзей. Так много людей хотело жить, а я не хотел..."
Она резко взнялась с постели, накинула халат, крутнула на затылке
волосы и пошла в куть, чем-то гремела, чего-то искала. "Мама, где водка?"
"Да зачем те водка в таку пору?.." Пришла, со стуком поставила бутылку на
свой и отца письменный стол, сердито налила и подала ему полный стакан. "Не
могу! - покрутил он головой. - Не хочу." "Пей! - Валерия Мефодьевна и себе
налила полный стакан, рубанула им в стакан Алексея и долг
