Бабкин Михаил - Игра
Михаил БАБКИН
Игра
ВОТ КОНЕЦ ЭТОЙ ИСТОРИИ.
...Каталку быстро везли по больничному коридору. Дежурный санитар старался
не смотреть на существо, спеленутое в смирительную рубашку и пристегнутое
ремнями к самой каталке; существо, бывшее когда-то человеком разумным. Синее
от натужного бессмысленного крика лицо, вытаращенные безумные глаза, пена
вокруг рта, мокрые рыжие волосы. Это уже не было человеком, хотя имело
человеческий облик. Оно вообще теперь никем не было. Пустышка с рефлексами.
Двое шедших навстречу врачей посторонились. Один, седой, мельком взглянул
в лицо помешанного, резко остановился и схватил санитара за руку:
- Неужели... Петя?
- Да, - угрюмо кивнул санитар.
Седой отшатнулся к стене; каталка исчезла за двухстворчатой дверью,
приглушившей отчаянный крик спелёнутого.
- Как же так? - седой врач вынул носовой платок из кармана халата, обтер
лицо. - Как же так?.. - и недоуменно посмотрел на коллегу.
Ответом ему было молчание...
А ВОТ САМА ИСТОРИЯ.
Сергею Петровичу исполнилось тридцать, когда в автокатастрофе погибли его
жена и шестилетний сын. С тех пор Сергей и запил...
Сегодня было воскресенье. На работу идти не хотелось, да и не требовалось
- не смена. Нынче Сергей работал охранником при коммерческом магазине, "сутки
- трое", как говорится. Деньги не ахти какие, но ему одному хватало. На пиво,
сигареты и хлеб - вполне. Сергей еще не дошел до той точки, когда за бесценок
начинают продавать вещи, накопленные годами. Хотя платья жены, игрушки сына -
все это вызывало в нем тупую боль, но расстаться с ними он не мог. Не хотел. А
боль Сергей глушил водкой.
Очередь у пивного ларька маялась в нетерпении. Пивщик, крепкий грузин
Эдик, принимал "Жигулевское" из автоцистерны. Сергей занял очередь, рассеянно
закурил. Емкости в ларьке заполнялись медленно, поочередно отстреливаясь
шипящим шлангом пивовоза. Петрович поглядел на небо, не по-летнему серое,
осеннее, под ноги - грязь, окурки, плевки. Потом от скуки стал разглядывать
прохожих. Воскресные прохожие тоже были какими-то серыми и грязными.
Алкаша Сергей заметил сразу. Тот выделялся в толпе как водоворот на
поверхности реки: вокруг него имелось пустое пространство, люди сторонились
водочного зомби ещё за несколько метров от него. Если прохожие выглядели так
себе, то алкаш вообще был окурочно-заплеванным. И шел по синусоиде, небольшой,
но явной. Кривая поднесла его прямо к Сергею.
- Мжик, - сказал окурочный и задумался.
Петрович отвернулся.
- Мжик, - алкаш дыхнул спиртом, - угости пвом. Будь чле... чловеком.
- Пошел ты! - Сергей оттолкнул его. Тот шагнул назад, вперед, и налетел на
Петровича.
- Угсти, - бубнил алкаш.
Сергей хотел дать ему плюху, но тут пошло пиво. Банки застучали по
прилавку, Петрович махнул рукой на просителя и плотнее впрессовался в очередь.
Сергей сунул бидон в окошко, отсчитал деньги. Бидон вынырнул на прилавок,
за ним пол-литровая банка с пивом, народная кружка.
- Я не просил! - возмутился Сергей, но его уже оттолкнули от пивной
амбразуры.
- Мжик, - засипел алкаш. Сергей посмотрел на него и сунул ему в руки банку
с пивом. Сам он из банок не пил, брезговал:
- Пей, рвань, не выливать же.
Окурочный спрятал лицо в банке, закрыл глаза от счастья. Руки у него
ходили ходуном, пиво струйкой текло по подбородку и рубахе.
- Тьфу, - сплюнул Сергей, спрятал бидон в сумку и повернулся уходить.
- Эй! - алкаш обтер пену с морды, - спсибо. Ты, вижу, грамтный. Дшевный.
На вот, взми. Су... свенир, - мусорный сунул руку в зас
