Библиотека в кармане -русские авторы

         

Балабуха Андрей - Путями Космопроходцев


Андрей Балабуха
Путями космопроходцев
- Пошли на третий, - сказал Баркан. Он имел в виду третий виток
облета. Поскольку он ни к кому в отдельности не обращался, ответа не
последовало. Впрочем, ответа Баркан и не ждал. Он слегка ослабил
ремни, но оборачиваться не стал: чем заняты остальные четверо, было
ясно и без того. Баркан отчетливо представил их себе. Штурман Бурдо,
работа которого уже практически кончилась, сидит сейчас с закрытыми
глазами и мечтает. О чем? Трудно сказать. Но одно можно утверждать с
точностью - мысли его не там, внизу, а на Земле, в Академии
Космонавигации. Он, наверное, больше всех думает о возвращении. Оно и
понятно - годы дают себя знать. И Баркану понять это гораздо легче
остальных: он и сам не намного моложе... А юная троица, пожалуй и
после трех месяцев полета все остается внове, мужественно вперила
взгляды в экраны и ждет посадки. Сейчас они чувствуют себя
героями-космопроходцами. В конечном счете именно они ведь добились
организации этого перелета. Неразлучная тройка - Банах, Белин,
Беляков: бортинженер, врач и связист.
- Аварийная связь? - спросил Баркан.
- Есть, шеф-пилот! - До чего же Уолт любит уставное обращение,
просто диву даешься! Впрочем, играть, так по всем правилам.
- Посадка через пятнадцать минут. Проверить крепления Беляков -
салон. Белин - кубрик.
Баркан услышал, как что-то звонко клацнуло, - наверное, магнитная
подкова о комингс "Да, - подумал Баркан - Невесомость. Одно дело -
сутки на орбитальном тренажере, а другое - три месяца полета. Всю душу
вымотало. И эти магнитные подковы. Идешь как по болоту - ногу
поставил, а потом приходится вытягивать. Нет, все-таки мы многого
недооценили на Земле..."
- Инженер, - спросил Баркан, - как твои пластыри, инженер?
Банах, как всегда, ответил не сразу.
- Пластыри... Что пластыри? Выдержат пластыри.
"И это тоже, - подумал Баркан. - Пластыри. Хорошо, хоть они не
подвели. Не то, что противометеоритная автоматика. Пять дырок. Должно
быть, снаружи выглядит впечатляюще - термоброня аварийных пластырей
придает кораблю вид этакого заслуженного ветерана, которому пора на
отдых".
- Порядок, шеф-пилот. Крепления проверены.
- Хорошо.
- В салоне порядок.
- Хорошо. По местам!
Теперь только посадка. Вроде бы все должно быть хорошо. И
все-таки... А все-таки главное, конечно, не это: мелочи, мелочи...
Самое страшное - мелочи. Бытовые Удобства. Похлебка из хлореллы. Тьфу!
Горячая ванна и ионный душ - вот чего нам больше всего не хватало. Кто
бы мог подумать, что нас заест быт? Вернее, отсутствие оного...
Пора!
Теперь только бы не уйти с луча. Держать его в кресте. Вот так. Ну
и рысклив же ты, дружок...
Сейчас Баркан был как бы мозгом, пересаженным в чужое и потому еще
непослушное тело, которое надо было заставить подчиняться, потому что
от этого зависело все - вплоть до самой жизни. И тело подчинилось,
неохотно, трудно, но подчинилось.
И вдруг корабль словно уткнулся в какую-то тугую, вязкую стену.
Двигатели продолжали изрыгать пламя, корпус дрожал и стонал, не в
силах сдвинуться с места. Амортизаторы противоперегрузочных кресел
просели до упора.
- Инженер! - крикнул Баркан. Банах кивнул. И сразу же наступила
удивительная тишина. И - легкость.
Баркан тыльной стороной ладони провел по лицу.
- Все, - выдохнул он. - Конец...
* * *
Внешне здание музея истории Плутона напоминало первые города
планеты: ауропластовый купол, золотисто поблескивающий в лучах
искусственного солнца. Купол этот вздымался над широко раск





Содержание раздела