Балл Георгий - Три Дня
Георгий Балл
Три дня
Косматый, как одна неделя жизни, Лучин подсчитал, что ему до смерти,
то есть когда он сковырнется в яму, не зная, что такое холод или жара,
оставалось еще две полные недели и три дня.
"Значит, так, - думал Лучин. - Сегодня какое число? Двадцать третье
или двадцать шестое?"
Но не стал спрашивать ни у сестры, которая работала на почте, ни,
понятное дело, у матери. Его мать давно уже потеряла счет времени и годам.
Когда ею редко интересовались, она внятно сообщала: "Я родилась при
Николае".
И если хотели уточнить, она немного сердилась.
- При каком?
- Да при Николае Угоднике. Это Георгий есть Мученик и Победоносец.
Ей возражали: "Николая тоже два. Зимний и летний".
На это мать не могла ответить. Закрывала глаза, как бы захлопывала
дверь.
Ее сын Василий Лучин в прошлом имел две специальности. Взрывник и
электрик. Ныне пенсионер.
Василий лохматил голову без единой сединки. И планировал. Две недели и
три дня. Многовато. Если две недели ничего не есть, а три дня обжираться,
тогда и в гроб не влезешь. Может, лучше так: одну неделю уйти в
мусульманство, а одну стать евреем. А три дня куда? Опять русским? Опять,
чтоб как раньше? Глупо. Может, на две недели уйти в лес, в самую чащобу? А
на три дня вернуться... Зачем? Куда эти три дня деть?
Да, думал Лучин, тут не только ему, а самому Господу не разобраться.
Мешают эти три дня. Не утопить их, не взорвать - ничего с ними не
поделаешь. Только терпеть.
Василий взглянул на мать. Ей хорошо - баба, мыслить не может. Только
лежит. Не поймешь, спит или так, время изничтожает.
Василий вышел. Он не замечал, скрипит ли снег под ногами, или песок.
Две недели как-то устроить можно, а вот три дня... Тут не то что Бог,
профессор не решит, куда девать эти три дня. И зачем они?
