Баранов Валерий - Теория Бессмертия
ВАЛЕРИЙ БАРАНОВ
ТЕОРИЯ БЕССМЕРТИЯ
...когда-нибудь в будущем люди научатся
оживлять умерших по оставленным
ими в космосе следам.
Н. Фёдоров
Вот сорвался снег с верхушки ели, на случайный выстрел.
Запрокинуто прозвучал голос, как плач лисицы.
Как магический гимн имени твоему.
Скоро наступит полночь.
Одна половина меня живёт в аду - другая осталась в раю.
Ты - доказательство, что это так.
Ты причиняешь мне боль, но держишь меня на плаву.
Благодаря тебе, я способен чувствовать жизнь, писать роман, ненавидеть смерть.
В твоём и моём воображении возникают одни и те же образы.
Ночью я мечтаю о тебе.
Мы одинаково безумны.
Мы играем одну и ту же пьесу.
Ты всегда разоблачаешь меня. И мне приходится начинать всё с начала.
В жизни много начал.
Моё начало болезненно и пошловато, как синяк под глазом.
Твоё начало ослепительно, как зимнее утро в Западной Сибири.
Вчера мне стало ясно, что не могу больше спускаться в твою жизнь, медленно, ночь за ночью, годами, спасаться, зажмуриваясь: нет ни сна, ни яви, ни пробуждения в огне диких воспоминаний, ни милосердия от леденящей бессмысленности - есть продолжающийся карнавал всех умерших, души всех вещей, живых и мёртвых: "планетное мясо".
Вчера, в сумерках, твоя душа, преследуемая ликантропией, треском разрываемой плоти, визгом и урчанием, искусанная заклятьями и молитвами колдунов и святых, рванула в моё будущее по встречной полосе, с гандикапом в пятьдесят лет. Она летела сквозь встречные дилижансы, автомобили и автобусы, наполненные моими непрожитыми переживаниями, и твой страх стал растворяться во мне, вместе с бесконечной вереницей твоих рекламных агентов и послушников твоей любви, как щёлок, как нестерпимая боль, обрекающая меня на рабство и унижение: наслаждение и алчность - адская комбинация - адская суть этой пытки...
У тебя есть что-то общее с железом, верёвкой, только что срубленным деревом, шумом в крови, обратным ходом событий.
Ты как Седна, богиня иннуитов и шаманов - зришь в меня закрытыми глазами.
Накануне, вечером, мне уже показалось, что я умираю, что растратил в жизни всё, потом, ночью стали загадочно исчезать все люди и города, и всё на свете завалил новогодний снег, а утром - ясно.
Медленно и осторожно, как росомаха, беззаботно и светло, как копошащийся в пелёнках ребёнок... из белого плена ночи, восходит солнце, и уже сверкает иней на деревьях, седых и кудрявых от мороза.
Скрипит снег, скрипят половицы, потом слышен шепот за дверью - всё это утро. Всё это уже связывается в бесконечную цепь событий, и рождается первый вздох, первый взгляд, первый шаг, первое свидетельство о человеке. О тебе.
Мне мучительно хочется целовать твою фантастическую красоту.
Совершенство - это удушье, и я как ныряльщик погружаюсь в себя, чтобы познавать и увеличивать свои желания.
Ты как Седна, десятая планета Солнечной системы - непостижимая для моих замыслов, моих желаний, летишь в фантастической тьме и никому не видна.
Ты так адски желанна, что меня тянет к тебе, как в ад.
Ты уносишь на дно мою душу.
Ты всегда будешь частью моей жизни.
Вчера, весь несчастный от горя, я слушал, а ты всё говорила и говорила. Ты упрекала, что я пьяница и надоел тебе до смерти, что ты никогда вообще меня не хотела, и никогда не любила меня, а я вцепился в тебя, как энцефалитный клещ...
Ты говорила и говорила, а я всё смотрел тебе в рот.
Рот - это не только отверстие в
