Басманова Елена - Мура Муромцева 02
Елена Басманова
Тайна древнего саркофага
Глава 1
Он появился внезапно — как бы ниоткуда. Огромный, темно-серый, жирный ночной мотылек. Оглушительно хлопая крыльями, он заполошно заметался зигзагами по веранде, и сидящие за чайным столом дачники замерли, пораженные нежданным отвратительным явлением.
Елизавета Викентьевна Муромцева застыла с чашкой в руке, граф Санта-мери уставился на замолкшую на полуслове и окаменевшую с открытым ртом Зизи; студент Петя Родосский прекратил жевать чудесный щавелевый пирог; Мура, младшая дочь профессора Муромцева, не сводя глаз с гадкого крылатого создания, медленно сползла со стула на пол; а Брунгильда, лицо которой приобрело мраморную бледность, начала осторожно подниматься — с явным желанием бежать куда глаза глядят. Но свое намерение она осуществить не успела.
Жирное омерзительное насекомое с бешеной скоростью закружилось вокруг абажура и, описывая беспорядочные петли, через мгновенье задело своим шершавым крылом ясный лоб старшей дочери профессора Муромцева, — охваченная невыносимым ужасом, красавица потеряла сознание, рухнув на крашеные половицы веранды.
Именно в этот момент появилась с кринкой сливок в руках горничная Глаша, и ее непроизвольный, полный ужаса вопль пронзил вечернюю тишину дачного поселка. Немая сцена ожила, все вскочили со своих мест и бросились на помощь бездыханной девушке.
Вопль Глаши побудил и сползшую под стол Муру высунуть голову из-под скатерти, свисающей почти до пола: первым делом Мура обвела взглядом окружающее пространство — мохнатое чудовище, так перепугавшее всех, бесследно исчезло. Можно было покинуть убежище.
— Брунгильда, доченька, очнись. — Опустившаяся на колени рядом с Брунгильдой Елизавета Викентьевна пыталась приподнять голову старшей дочери и легонько хлопала ее по щеке.
— Надо принести холодной воды, — заметил граф Сантамери, с некоторой досадой покусывая полную нижнюю губу. Стоявшая рядом с ним Зизи, уже успевшая сомкнуть ярко накрашенный рот, с силой вцепилась острыми отполированными ноготками в его локоть и дрожала. «Не хватало истерики, — думал, претерпевая боль, граф, — послал же Господь Бог мне сомнительное удовольствие — сущее наказание — кафешантанную певичку. Что от нее ждать?»
— Вера Засулич точно уж не хлопнулась бы в обморок от какого-то мотылька, — шепнул на ухо Муре, неприметно выбравшейся из-под стола, студент Петя, пытавшийся скрыть за надменным видом свою полную растерянность.
— Ох, беда, беда, да что же теперь делать? — причитала, не двигаясь с места, Глаша. — Куда девать сливки? Зачем я их несла? Почему барышня не встает?
И доктор Коровкин, вот беда, не приехал!
— Довольно, — мягко прервал бессмысленные причитания горничной граф, — принесите воды.
Мура взяла из рук горничной кринку и поставила на стол.
— Холодной, Глаша, из колодца, и побыстрее, — добавила Елизавета Викентьевна.
Глаша сдвинулась наконец с места и, озираясь на лежавшую на полу Брунгильду, находящуюся все еще в бессознательном состоянии, выскочила на крыльцо. Сбежав со ступенек, она ринулась было к дальнему углу участка, к колодцу, но вспомнила, что не захватила с собой посуды для воды. Повернув назад, она заметила у калитки мужскую фигуру и, приостановившись, облегченно вздохнула — к дому шел доктор Коровкин.
Прибудь молодой доктор из Петербурга чуть раньше, Брунгильда Николаевна Муромцева не оказалась бы в роковой для нее момент без медицинской помощи. Но его задержал около калитки дачи Муромцевых худенький невзрачный попик. Он смущенно пробормотал, что торопи
