Бахревский Владислав - Лекарство От Семидесяти Семи Болезней
Владислав Анатольевич Бахревский
Лекарство от семидесяти семи болезней
Волшебная сказка, которая дала название книге, раскрывает таинственный
и поэтичный мир детской фантазии. В книгу вошли также современные рассказы о
деревенских ребятах, самостоятельных и надёжных в дружбе, о ребятах, которые
любят и охраняют природу.
Для младшего школьного возраста.
Дом бабки Травницы стоял над рекой. Крыша на домике сидела шалашиком, и
потому в деревне называли его "дом в платочке".
На трубе намывал гостей чёрный кот, похожий на старую, давно не
ношенную шапку.
Дверь в тёмные сени была открыта. Привязанные к притолоке, покачивались
на ветру щучьи хребты. Под крышей, вместо ласточкиного, лепился
серебряно-серый шар осиного гнезда.
- Лёшенька, это то, что нам надо! - обрадовалась Вера Фёдоровна,
поставила чемодан на землю и постучала в окошко.
Никто не отозвался.
- Мама, погляди! - показал Лёша.
На самой крутизне, над омутом, высокая старуха ловила в воздухе что-то
невидимое и складывала в хозяйственную сумку.
- В здравом ли она уме? Мне говорили, что ей девяносто девять лет, -
шепнула Вера Фёдоровна Леше.
- В здравом, в здравом! - крикнула Травница и пошла к дому. - Всё о вас
знаю, всё ведаю. А руками попусту машу - так сегодня день Лукьяна-ветреника.
По ветрам нынче гадают.
Травница поднялась на крыльцо и сверху посмотрела на гостей, глаза у
неё были синие, весёлые.
- Значит, так, - сказала она. - Окна и летом заклеены, двери обиты
изнутри и снаружи, а всё равно: то ангина, то бронхит, в коленях ревматизм,
аппетита нет, спит плохо. У каких только профессоров не бывали, каких только
лекарств не кушали: американских, тибетских, индийских; из аптеки английской
королевы пилюли добывали.
"Вот это да!" - подумал Лёша. Травница выпалила любимую мамину
присказку.
- Лечу я семьдесят семь хворей настоем на семидесяти семи травах, но
жить нужно у меня и делать всё, что велю.
- Мы согласны! - Вера Фёдоровна благодарно прижала руки к груди. - Я
ведь тоже очень и очень больна. Лягу, вслушаюсь в самоё себя - в каждой
жилочке немочь.
- Молодая, а платье носишь шестидесятого размера, - усмехнулась
Травница и показала на щучьи хребты. - Заразу отгоняет.
- А осы не кусаются? - осторожно спросила Вера Фёдоровна.
- Осы в доме - хорошо, - строго сказала Травница.
Потолок в сенях сплошь был завешан пучками трав и вениками, а в горнице
было светло и чисто.
- Вот вам по кружке молока, и пойдёте со мной на полдник, Бурёнку
доить.
- Может, сразу настоя вашего выпить? - спросила Вера Фёдоровна.
- Моя Бурёнка вредные травки пропускает, а полезные под метёлку берёт.
Куда моему настою против коровьего молочка!
Травница взяла бидон и вывела из-за печи велосипед. На крыльце она
сложила пальцы колечком и свистнула на всю улицу. Из соседнего дома выбежал
мальчик.
- Вася, пригони-ка мне два велосипеда, свой и материн.
Вася привёл велосипеды. Травница прикрепила к своему косу, к Лёшиному -
грабли, к велосипеду Веры Фёдоровны - вилы.
Спустились к реке. Здесь, привязанная к колышку, как послушный телёнок,
ждала людей лодка.
- Садитесь! - Травница погрузила велосипеды, толкнула лодку, села за
вёсла и стала командовать сама себе: - Ать-два! Ать-два! У нас луга
заречные, брод далеко.
На середине речки бабуся передала вёсла Лёше.
- А ну-ка, молодец, постарайся! Ать-два!
Лёша одним веслом махнул - маму забрызгал, другое в воду зарылось.
Дёргает Лёша весло - ни туда, ни сюда, лодку развернуло, понесло боком. Вера
Фёдоровна кинула
