Башкиров Михаил - Банный Вор
МИХАИЛ БАШКИРОВ
БАННЫЙ ВОР
Вор последние три года работал сторожем в конторе.
Гонял чаи, штудировал детективы, а под утро дремал на широком
столе, отодвинув в сторону разбитые арифмометры.
Сегодня, в среду, досыта отоспавшись после очередного дежурства,
он поехал в центральную баню. Пробив талон компостером, уставился в
окно трамвая. От утреннего снега не осталось и следа, только кое-где у
заборов да под старыми тополями белели робкие полоски. Солнце успело
высушить крыши.
Когда трамвай с визгом завернул и стал приближаться к институту,
вор закрыл глаза. Ему не хотелось видеть эти бледные стены, где он
проторчал после окончания биофака целых пять лет.
На остановке "Центральный рынок" он сошел, купил стакан орехов,
проверил в кармане отмычку.
Через пятнадцать минут вор уже разделся в дальней кабинке и, дер-
жа в одной руке таз, а в другой - мешочек с мочалкой и шампунем, отп-
равился в моечную. Возле отпотевших дверей стояла банщица и размашисто
водила шваброй по мокрому полу. Это была тетя Зина.
- Да откроете вы мне двенадцатую или нет? - крикнул кто-то визг-
ливо. - Полчаса жду!
- Сейчас, - тетя Зина прислонила швабру к стене и, выловив из
кармана драного халата крючок, прошлепала мимо.
Вор посмотрел ей вслед, улыбнулся, перехватил таз в другую руку и
дернул дверь на себя.
В моечной было просторно, гулко и безлюдно. На ближней скамье
толстый старик мылил голову. Двое стояли возле кранов. Пацан махал ру-
ками под душем.
Скоро начнут подходить... Вначале потянутся заводские... Сегодня
у них зарплата...
Вор забрался в парной на самый верх, открыл вентиль на полную. Он
любил париться, и, наверное, с этого все и началось...
Однажды... Как это было давно... Грустно вспомнить... В общем,
пришел, как обычно, в баню, сунул портфель в кабинку, расстегнул плащ
- и тут на вешалке заметил часы. Позолоченные, на массивном браслете.
Нет, он не сцапал их, подумал, вдруг хозяин спохватится. Когда вернул-
ся - часы продолжали висеть... Не оставлять же их...
Вор завернул вентиль. По ступенькам поднялся мужик в вязаной ша-
почке, махнул ядреным веником, но тут же пригнулся и ворча спустился
вниз.
С потолка срывались горячие увесистые капли.
Мужик потоптался у дверей, потряхивая веником, и снова залез на-
верх. Темные березовые листья щелкали и трещали, охаживая спину.
Прогревшись, вор ополоснул лицо холодной водой прямо из-под крана
и пошел отдыхать к своей кабинке.
- Мать, открой, пожалуйста, - сказал он, когда тетя Зина протащи-
ла рядом с его резиновым ковриком швабру - тряпка оставляла на кафеле
широкий след. - Курить хочется - умираю...
Тетя Зина сильно, с нажимом, раз-другой безуспешно провернула
крючком в скважине, но вот, наконец, язычок, лязгнув, освободил дверцу.
- Угости сигареткой...
Вор тщательно вытер пальцы о полотенце, достал пачку сигарет, га-
зовую зажигалку.
Когда тетя Зина зашлепала к очередному клиенту, вор большим паль-
цем вдавил язычок замка вовнутрь и заклинил его там. Теперь дверца
открывалась без усилий и тихо.
Здесь, в углу, почти все номера были свободны - тазы лежали свер-
ху цинковыми касками. Оставалось ждать...
После второго захода в парную он заметил, что две кабинки слева
от него заняты. Из-под одной торчали грязные "кирзухи". Это, наверное,
тот пьяненький, который пытался отобрать веник у мужика в шапочке. По
виду работяга. Наверное, поддали во время обеда и рванули через забор.
Вор огляделся, прислушался, достал отмычку, шагнул к нужной двер-
це, натрениров
