Бек Александр Альфредович - Совесть
Александр Альфредович БЕК
СОВЕСТЬ
Рассказ
Адъютант доложил, что группа бойцов и младших командиров,
отправляющихся на курсы лейтенантов, выстроена у блиндажа.
Командир полка капитан Момыш-Улы вышел к ним. Приняв рапорт, он молча
оглядел строй, едва заметно меняя положение корпуса, чтобы видеть тех, кто
стоял в затылок.
Его худощавое монгольское лицо сейчас было освещено весенним солнцем,
легко проникающим сквозь голые сучья и стволы.
Поздоровавшись, он негромко спросил:
- Больных нет?
Все молчали. Момыш-Улы продолжал:
- Идти придется в тыл сорок километров по грязи, по воде. Может быть,
кому-нибудь трудно ходить? Может быть, кто-нибудь страдает ревматизмом?
Он подождал ответа.
- Разрешите сказать, товарищ капитан, - раздался голос из строя.
Момыш-Улы молча кивнул. Рослый, голубоглазый парень, смутившись,
покраснев, несмело попросил не посылать его в школу лейтенантов, потому
что он прошел всего четыре класса семилетки и не знает ни процентов, ни
дробей.
Момыш-Улы выслушал и ничего не ответил.
Подойдя к выстроившимся и глядя в упор на одного из стоявших во
второй шеренге, он спросил:
- А у вас какое образование?
Красноармеец вытянулся. Это был человек лет тридцати - тридцати двух.
Взглянув на него, вряд ли кто-нибудь мог подумать о нем что-либо худое.
Если он и выделялся, то скорее к лучшему. Шинель была хорошо заправлена и
туго подпоясана. Лицо интеллигентное.
- Десять классов, - ответил он.
- Выйдите из строя! Вы не пойдёте в школу лейтенантов!
Это было так неожиданно, что красноармеец, остолбенев, не сразу
исполнил приказание.
Момыш-Улы повторил громче:
- Выйдите! И станьте здесь, чтобы все вас видели.
Красноармеец вышел и, обходя строй сзади, направился туда, куда ему
пальцем указал Момыш-Улы. Капитан следил за ним, чуть сощурив глаза, потом
отвернулся и больше не взглянул ни разу.
- Смотрите на него! - сказал он. - Это человек, у которого нет
совести. Все вы, товарищи, сейчас пойдете, а он с вами не пойдет. Месяц
тому назад я очищал тылы от лишнего народа. Этот человек, имеющий
десятиклассное образование, был конюхом в транспортной роте. Я приказал
ему отправляться в строй. Что вы мне тогда сказали?
Момыш-Улы обращался к красноармейцу, не глядя на него, словно считая
его недостойным даже взгляда. Тот не отвечал.
- Вы - человек, у которого нет совести, я спрашиваю вас: помните, что
вы мне тогда сказали?
- Помню, - с трудом произнес красноармеец.
- Повторите это! Повторите, чтобы все это услышали!
Красноармеец стоял опустив глаза. Лицо пошло пятнами.
- Повторите!
И красноармеец запинаясь выговорил:
- Я сказал вам... Я сказал, что у меня ревматизм. Что мне трудно
ходить...
- Да! И вы просили, чтобы я оставил вас конюхом. А теперь, когда надо
идти на сорок километров в тыл, ревматизма у вас не оказалось. А потом он
снова появился бы, когда пришлось бы возвращаться на фронт из школы
лейтенантов. Но туда вы не пойдете! Все они пойдут. Пойдет и тот, кто не
знает ни процентов, ни дробей. В сравнении с вами он мальчик, у него на
пять копеек жизненного опыта, у него на пять копеек образования, но у него
имеется сокровище, которому нет цены. У него есть совесть. Он недавно
стоял вот здесь ночью на посту и вдруг увидел, что кто-то пробирается
сюда. Он окликнул, ему не ответили. И тогда этот юноша пополз навстречу
подозрительному человеку. Оказалось, что это не человек, а обломанное
дерево... Потом над ним смеялись, но он пополз навстречу! А ты? Ты тоже
ползешь! Ползешь подальше от
