Бек Александр Альфредович - Талант (Жизнь Бережкова)
Александр Альфредович БЕК
ТАЛАНТ
(Жизнь Бережкова)
Роман
В третий том собрания сочинений Александра Бека вошел роман
"Талант" ("Жизнь Бережкова"). В нем автор достоверно и увлекательно
повествует о судьбе конструктора первого советского авиамотора,
передает живо атмосферу творческого созидания, романтику труда и
борьбы.
________________________________________________________________
СОДЕРЖАНИЕ:
Часть первая. Мотор "Адрос"
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Часть вторая. Ночь рассказов
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31
Часть третья. Без компаса
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Часть четвертая. "Адви-100"
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Часть пятая. Три вечера под Новый год
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Часть шестая. "Алексей Бережков-31"
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Вместо эпилога
Комментарии
________________________________________________________________
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Мотор "Адрос"
1
- Не может быть! - изумился я.
Ничто не воодушевляет так рассказчика, как это простое, кстати
вставленное восклицание.
- Я говорю вам: потрясающе! - продолжал Бережков. - Хотелось что-то
крикнуть, но от волнения пропал голос. А он уже летел, - вы представляете
момент? - летел над Ходынским полем.
- Не может быть!
- Потрясающе! Ультранеобыкновенно!
Увлеченный рассказом, Бережков возбужденно повторял любимые словечки.
Мой интерес, - возможно, в силу особенностей моей тогдашней профессии чуть
преувеличенный, - доставлял Бережкову истинное удовольствие. Он любил
рассказывать и понимал толк в этом искусстве. Сейчас он выдержал паузу в
самом интересном месте.
Его небольшие зеленоватые глаза весело прищурились, улыбающиеся
пухлые губы слегка шевелились, словно ощущая вкус минуты.
Я знал, что Бережков обожает научную фантастику, а также романы, где
одно приключение сменяется в стремительном темпе другим, и мне подумалось,
что история, которую он так пылко излагал, напоминает главу из подобного
романа. Не фантазия ли все это?
Бережков уловил, вероятно, мою мысль.
- Хотите, я покажу вам фотографию? - азартно спросил он.
Не дожидаясь ответа, Бережков поднялся со стула. Я знал, что в тот
год ему исполнилось сорок, но он - худощавый, высокий, подвижной -
выглядел на десять лет моложе. Ему шла его короткая, почти мальчишеская
стрижка.
Выдвинув ящик письменного стола, Бережков достал большой пакет и
высыпал оттуда груду фотографий. Я смотрел через его плечо. Мелькали
групповые снимки, портреты: Бережков на мотоцикле у памятника Пушкину в
Москве, еще какой-то знакомый уголок Москвы, Бережков у самолета, опять и
опять у самолета. Один снимок заставил его рассмеяться. Он повернулся ко
мне, и я снова увидел его бритое свежее лицо, улыбающиеся пухлые губы и
прищуренные в щелочку глаза, от которых побежали веселые морщинки. На
фотографии был запечатлен молодой Бережков среди снежного поля около
аэросаней - в ушанке, в полушубке, туго подпоясанный ремнем, с револьвером
на правом боку.
- Сани с самоваром. Конструкция Бережкова. Гениальнейшая выдумка, - с
комически унылым видом произнес он.
