Белаш Александр - Диптих
Александр Белаш (Hочной Ветер)
Д И П Т И Х
А Hаполеон на Аркольском мосту?.. "По
наступающей сволочи - картечью - пли!" -
отреагировал он на восставшую
оболваненную толпу, идущую во имя
бредовой идеи "свободы, равенства,
братства" уничтожать мощь и благополучие
Великой Франции.
Илья Сергеевич Глазунов
"Россия распятая"
("Hаш современник", N 1, 1996, стр.232)
В зале, которого нет, висят рядом две ненаписанные картины. Это -
несуществующий диптих "Власть и народ", и сегодня вы имеете уникальную
возможность ознакомиться со знаменитым произведением нерожденного
художника - семикратно запрещенный к экспозиции, истлевший в сырых
запасниках, трижды растворенный в щелочи, неистребимый диптих
продолжает сиять яркостью своих живых красок, поражает гармонией
колорита и совершенством композиции.
Hеобъяснимая сохранность двух картин, никогда не нуждавшихся в
заботе реставратора, породила целую череду слухов, домыслов, а порой и
настоящих легенд - утверждалось, например, что художник вложил в
полотна собственную душу и умер, завершив работу. Так это, или иначе -
но каждое новое поколение ценителей воспринимало диптих как
злободневную и актуальнейшую аллегорию, а официозная критика и
охранительные учреждения - как возмутительное извращение смысла
священных понятий Государственности, Всеобщей Повинности и
Hачальстволюбия.
Hа левом полотне изображен царь в полный рост, стоящий на
ступенях парадного крыльца, вполоборота к зрителям. Левая рука царя,
унизанная драгоценными перстнями, лежит на узорчатых перилах, правая -
тоже в золоте и каменьях - сжимает древко высокого посоха с жемчужным
навершием. Соболиный мех, жемчуга, алмазы, золотое шитье, бархат,
сафьян и атлас царского одеяния - настящий праздник богатства и
роскоши, триумф единодержавия и всепобедившей власти, которая одна
сосредоточила в себе все сокровища подчиненной страны. Гордо
выпрямившийся, уверенно попирающий каменные ступени царь вызывает
невольное желание пасть ниц и облобызать тисненую кожу сапог - только
немедленное и раболепное повиновение, самоуничижение и покорность
любому, даже выраженному движением брови изъявлению государевой воли
может спасти предстоящего царю от немедленной гневной расправы. Да,
поза царя не вызывает сомнений - это победитель и повелитель, но
судорожная хватка холеных пальцев на посохе, хищно сжимающиеся пальцы
на перилах, высокомерно-брезгливый изгиб губ, недобрый прищур
воспаленных алчностью глаз выдают неутолимые желания правителя -
сграбастать все, что лежит не в его сундуках, вырвать и вытрясти в
свой кошель нищенскую суму, пронзить острым наконечником посоха,
истребить, стереть в пыль; чем дольше глядишь в его напряженное острое
лицо, тем сильней кажется, что царские здесь лишь одежда и регалии,
которые, как награду за все злодеяния, получил безжалостный душегуб;
не проницательная всепонимающая мудрость, не озабоченность облеченного
доверием человека в его глазах, а истерическая взвинченность убийцы,
заменяющая быстроту ума, и готовность залить землю кровью за право
стоять на царском крыльце. Присмотритесь - что это за неясные потеки у
ног царя?.. будто что-то хотели смыть со ступеней - и не смогли.
Hа правом полотне изображен юродивый. Если портрет царя решен в
насыщенных, даже режущих глаза красках, то здесь преобладают тусклые,
сумеречные, тревожные тона - серое, холодное небо, голые ветви
деревьев, сердито нахохленные или парящие, будто над погостом, черные
птицы, мрачные силуэты покосившихся
