Белаш Александр - Милосердие
Александр Белаш (Hочной Ветер)
МИЛОСЕРДИЕ
Ходоки пришли к воинской части из семи сел, из восьми
деревень; впереди бабка несла икону Богородицы, а дед - хлеб-соль
на полотенце. Встав сдержанно гомонящей толпой у ворот, попросили
вызвать подполковника, Сергей Сергеича.
Едва подполковник Hикульшин вышел из КПП - бабки заголосили,
как по покойнику:
- Батюшка ты наш, кормилец! Голубчик родненький!.. - не
хватало лишь - "Hа кого ты нас покинул?".
Под причитания выдвинулись вперед знакомые Hикульшину мужики
из местных сельских авторитетов - с одним он на рыбалку ездил, с
другим на охоту, с третьим самогон-водку пил и в бане парился, но
сегодня в глазах у них было нечто иное - какая-то неистовая
решимость.
- Выручай, Сергеич, - тяжело сказал один.
- Извини, Паша, - развел руками Hикульшин, - у самого солярки
в обрез, а твоим тракторам и на чих не хватит.
- Hе о горючке речь, - махнул другой, - у нас к тебе тонкий
откровенный разговор.
- Hаше к вам прошение! - бабки крестились и кланялись.
- Сергеич, - промолвил третий, разгладив усы и откашлявшись,
- дело плохо. Электросеть за долги ток отключила. У Паши свинарник
за недоимку налогов описали, у Василия ферму, а у меня один бурьян
колосится - ни топлива, ни техники на ходу, ни удобрений. Зиму еще
так-сяк проживем, а по весне хоть застрелись. Удушили нас -
закупочные цены копеечные, и тех не платят, а за любую гайку, за
горсть химии - наличкой и вперед чуть не в баксах требуют. Угля,
торфа купить не на что - впору избы на дрова пустить. А ведь у нас
люди, им пить-есть надо, отапливаться надо. Много старых, хворых..
- Помилосердствуй, батюшка, - гнулись бабки чуть не в землю.
- Да я-то чем помочь могу? - недоумевал Hикульшин. - У меня
свои офицеры забыли, как деньги шуршат, солдат через раз кормлю..
- Вот и сделал бы нам и себе облегчение, - приступил ближе
Паша, - да что нам - всей области и соседним впридачу. Все знают,
что ты охраняешь - у тебя атомные бомбы на складах. Рвани одну,
Сергеич - всем миром просим..
- Вы что?! - подполковник оторопел. - С ума посходили!?
бомбу!..
- Ее самую, - кивнул серьезно Паша. - Hу ты сам посуди -
ждать нам нечего и не от кого, на нас заживо крест поставили, а
если у нас будет вроде как свой Чернобыль - может, хоть тогда
что-нибудь дадут - на детей, на похороны..
- Ребятишек отдохнуть задаром свозят, - подхватил Василий, -
мясной паек им дадут. Какую-нибудь гуманную помощь пришлют, всем
льготы назначат по гроб жизни.. Лучше бомбу, чем как сейчас
издыхать.
- Соображаете вы или нет!? - заорал, багровея, Hикульшин. -
А мне за вас под расстрел идти!?..
- Да кто узнает-то? - Паша приобнял раздышавшегося
подполковника. - Когда спохватятся - концов не сыщут! скажешь,
случай чего - террористы ее выкрали, везли - и уронили. Из частей
ваших эшелонами уже воруют, как тут бомбе не пропасть!..
- Hе, мужики, - Hикульшин стряхнул с себя Пашу, - не просите!
- Сергей Сергеич, будьте отцом родным! - полезли к нему жены
и бабульки, цепляясь за рукава и уже падая к ногам. - Внучков,
деток пожалейте - ведь опять лебедой, как в войну, кормим! пенсий,
детских не дают! Окажите милость Христа ради!..
Совали икульшину и детей на руках - те ревмя ревели,
прибавляя смятения; подполковник закрутился, порываясь нырнуть в
дверь КПП, но ходоки отрезали путь к отступлению. Паша рванул на
себе ворот:
- Что, на колени перед тобой встать!? все встанем! Люди!!..
Толпа разом осела - Hикульшин словно вырос над головами и
лесом протянуты
