Белецкий Сергей - Сага О Хаке
Сергей БЕЛЕЦКИЙ
САГА О ХАКЕ
Моей Светланке - жене и
другу посвящается
Ощутив волю бога, НосАч взвалил топор на плечо и радостно потрусил на
указанную делянку. "Наконец-то!",- пела вся его сущность. Наконец-то ему
поручено дело, нужное Клану.
На делянке рубил лес старый пеон.
Носач назвался, как того требовали правила приличия.
- Грум,- представился пеон, не прекращая работы.
Носач встал справа и вонзил топор в неподатливую древесину. Долго
рубили молча. Молодой пеон несколько раз собирался заговорить, но из-за
сурового вида напарника все не мог решиться.
Повеял ветер. Покосившись вверх, Носач увидел гордость Клана
Драконьей Утробы - Хохлатого. Линия жизни дракона тлела багровым.
- Хохлатого изранили,- Носач свирепо шмыгнул носом.- Проклятые
рэйнджеры, топор им в загривок!..
- Ну ничего,- тут же подбодрил он себя и молчаливого старика.- Наш
дракон себя еще покажет!
Носач знал, конечно, что не покажет. В первойвторой битве умрет - с
такими-то ранами!
Старик, обхватив бревна, затопал к Чертогу. Через пару взмахов Носачу
тоже пришло Время Относить, и он потрусил за Грумом. На полдороге обогнули
строящуюся лесопильню троллей. Пеоны-плотники сноровисто работали
молотками, но не было радости в их лицах. Носачу и самому взгрустнулось:
вспомнил рассказы, как рыцари народа Даларана заперли семерку огров в
ущелье. Споро подползли баллисты, и гвардия Драконьей Утробы бесславно
полегла под камнями. Кто же решал вернуться каменной щелью, находил смерть
на клинках рыцарей.
Казалось, даже Негаснущий Свет меркнет над орочьим Кланом, предвещая
скорое поражение.
Летуна Носач заметил, уже совсем вернувшись к вырубке. Желтое пятно в
небе стремительно распухало, превращаясь в грифона. На спине твари
восседал человеквсадник с волосами, заплетенными в длинную косицу.
- Летит, топор ему в загривок!- буркнул Носач.- Вот не к нам бы, а,
Грум?
Но это, конечно, был грифон-разведчик, а летел он выяснить что
творится в орочьем городе, и попутно сжечь беззащитных пеонов.
Довольно скалясь, всадник взмахнул магическим молотом. На земле
выросла стена огня, рванулась вперед, паля все живое.
- Боже, заступись,- забормотал работающий Носач. Краем глаза он
видел скользящие к нему языки пламени.- Спаси и помилуй!
Затем огонь ударил Носача, и он заверещал от боли. Сила, принуждавшая
повиноваться богу, исчезла, и пеон обрел на мгновение собственную волю.
Выбежав из пламени, остановился. Боль от ран притупилась, и тело, ставшее
опять непослушным, замерло в ожидании воли бога.
Со стороны города к вырубке планировали Хохлатый и юный Головорез.
- Эй, ящерки,- обрадовано завопил Носач.- Поджарьте-ка эту кучу
перьев!
Из пасти Головореза вырвался алый язык пламени.
- Вот так! Дава... Ва-а!- заверещал Носач, которого снова подпалило.
Он опять побежал, выскочил из огня Головореза и уткнулся в пламя
Хохлатого. Линия жизни уже светилась красным. Носач отпрянул, замер
повернутый одним боком к драконам, другим к клювастой твари. Всадник на
грифоне снова поднимал молот.
- Все,- отрешенно подумал Носач,- конец. Прощай родной Клан
Драконьей Утробы - твой пеон умер ни за вязанку дров.
Уже катился на Хохлатого вал пламени, чтобы крылом задеть обреченного
Носача; чтобы заставить его бежать не разбирая дороги и умереть под
ответным огнем. Пеон испуганно зажмурился, и вдруг вспыхнуло перед его
внутренним взором поле боя с высоты драконьего полета. И в частоколе
деревьев, с земли кажущемся сплошным, он заметил брешь.
Носач дернулся, едва
