Берзер Анна - Недолго Его Хвалили
АННА БЕРЗЕР
НЕДОЛГО ЕГО ХВАЛИЛИ...
Во всех ныне появляющихся статьях пишут о том, как Фадеев громил роман
Гроссмана "За правое дело". Но никто не упоминает о том, что было раньше.
До разгрома... Мне хочется восстановить подлинную картину - что было
сначала, что стало потом.
Итак, вернемся снова к моменту, когда был напечатан роман, после того
как нам стали известны главные силы в истории того, как он появился на
свет.
В "Новом мире" роман печатался, как я уже писала, в 1952 году. Его
начало - номер 7, его окончание - номер 10, с продолжением в четырех
номерах. Таким образом, в октябре мы кончили читать роман. Номер вышел,
скорее всего, в начале месяца.
А 13 октября 1952 года собирается секция прозы Союза писателей. Тема -
"Обсуждение романа В. Гроссмана "За правое дело"". По прямому указанию
Фадеева - для выдвижения на Сталинскую премию. Оперативно и быстро, не
теряя ни одного дня (чтобы потом отказаться от этого собрания и исхлестать,
четвертовать его участников... Но это впереди, впереди).
Председателем секции был Степан Злобин - автор хорошего, по моим
воспоминаниям, романа "Степан Разин". И вообще - достойный человек.
Выступали разные люди, некоторые даже старались, чтобы угодить
Фадееву. Бывало и так. Но их - меньшинство.
Вообще-то это - единственное в жизни Гроссмана собрание писателей, на
котором его горячо и увлеченно хвалят. Такого не было в его жизни - ни
раньше, ни потом. "Безудержно" хвалили - так это квалифицировано будет
потом.
Среди выступающих критики и писатели тех времен. Некоторые из них
тогда казались мне умными, другие - слабыми, тягучими, неверными, подлыми.
У меня нет надобности сейчас характеризовать их.
Перечитывая их речи, я думаю о другом: о том, как искреннее чувство
объединило и подняло их, и о том, какие слова может найти критик тогда,
когда он говорит то, что думает. Даже в те времена.
Первым взял слово активно печатавшийся в те годы театральный критик
Иван Чичеров. Он начал с замечательной цитаты из Толстого:
"Я давно уже составил себе правило судить о всяком художественном
произведении с трех сторон. Во-первых, со стороны содержания - насколько
важно и нужно людям то, что с новой стороны открывается художником, потому
что всякое произведение искусства только тогда произведение искусства,
когда оно открывает новую сторону жизни; во-вторых, насколько хорошо,
красиво соответственна содержанию форма этого произведения; и в-третьих,
насколько искренне отношение художника к своему предмету, то есть насколько
он верит в то, что изображает, где сказывается его любовь и ненависть".
Сейчас, переписывая эти слова Толстого, я думаю о том, что их в тот же
месяц прочитал в стенограмме Василий Семенович и как было ему легко и
спокойно от этого толстовского зачина при обсуждении романа.
И потому, что он хранил в своей папке стенограмму - даже первой среди
других, - мне хочется рассказать о ней. Мне приятно цитировать тех, кто его
хвалил, - в эти редкие недели его успеха, не только у передового читателя,
но успеха почти официального. Такого для Гроссмана мимолетного, даже не
знаю - нужного ли... и все-таки, подумав, скажу, да, нужного.
С этих высоких толстовских позиций Чичеров обращается к роману "За
правое дело", с "трех сторон", как сказал Толстой, и делает вывод, что это
"высокохудожественное произведение". И такие, вполне искренние, слова:
"Многое, что Гроссман очень тонко и умно заметил, я почувствовал, что это
то, что и я чувствовал, а сформулировать не мог..."
