Бестужев Н А - Об Удовольствиях На Море
Н.А.Бестужев
Об удовольствиях на море
Письмо к ***
Пользуясь впечатлением, которое осталось в вас последним посещением
Кронштадта, спешу отвечать на вопрос, сделанный вами прежде: почему я избрал
себе скучный род морской службы. Я нарочно ожидал случая, чтобы
доказательства мои были подкреплены собственным вашим убеждением; для меня
довольно было, что вы видели военный корабль и восхищались его устройством.
Вам понравилось все на этой плавающей машине; вы признались, что живое
чувствование неожиданно великого до сих пор наполняет еще ваши мысли
приятным воспоминанием. "Но опасности, - говорите вы, - но скука долгого
плавания, вечное однообразие предметов, молчанье страстей - красы нашей
жизни не позволяют видеть в службе моряков ничего приятного!"
Послушайте меня - и если вы не согласитесь, что наша служба может быть
приятна, по крайней мере я лишний раз поговорю о ней с удовольствием.
Не буду разбирать: судьба или наши наклонности заставляют избирать род
службы; жребий мореходца делается в самой юности и в десять лет должно быть
записану в морской корпус. Надобно знать, что последние три года пред
выпуском кадет посылают на кораблях в море для практики... Сии, возвращаясь
осенью из своих походов, рассказывают случившееся, описывают виденное - и
юные слушатели, кипя от восторгов, с неизъяснимым чувствованием ожидают той
счастливой минуты, когда успехи в науках и отличие в поведении доставит им
случай самим видеть и испытать слышанное от товарищей. Таким образом, с
молодых ногтей, еще не быв на море, они заранее с ним знакомы, питают и
укрепляют сердце свое заблаговременными повествованиями, и вместе с другими
страстями их растет любовь к службе.
Первое прибытие на корабль довершает очарование воображения, которое в
сем случае идеалом своим уступает вещественности. В самом деле, никто не
вообразит того впечатления, которое производит огромный корабль, плавающий
на воде, вооруженный громадою пушек в несколько этажей, снабженный мачтами,
превосходящими высочайшие деревья, перепутанный множеством веревок, из коих
каждая имеет свое название и назначение, обвешанный парусами, невидными,
когда подобраны, и ужасными величиною, когда корабль взмахнет ими как
крыльями и птицею полетит бороться с ветрами и волнами. Сотни людей населяют
его; для юного сердца он кажется целым плавающим городом. Настают бури;
пучина разверзается; корабль стонет, - неопытный юноша смотрит на выражение
лиц начальников своих - видит спокойствие, и думает, что буре так быть
надобно. Не понимая ужасов, беспечно любуется борьбою стихий; они становятся
для него предметом любопытства, и, прежде нежели разум его постигнет меру
опасности, он уже знакомится с нею, привыкает ее видеть без боязни и
хладнокровно уже впоследствии встречает ее.
Таким образом, с самой юности, мореходец вменяет в ничто ужасы природы,
и силою привычки он так же беззаботно пускается в море, как вы ложитесь в
вашу постелю.
При таком спокойном расположении духа - вы, конечно, поверите - можно
найти удовольствие на море; чтобы исчислить их, надобно бы описать всю нашу
жизнь корабельную; но, не входя в подробности, я постараюсь начертать легкий
ее абрис.
Не распространюсь о том, что, прежде выступления корабля в море,
надобно вооружать и оснастить его, что это вооружение имеет свои приятности,
ибо каждый, изготовляя корабль, заботится о нем столько же, как бы строил
себе дом, с тою только разностью, что соревнование службы и товарищества
берут здесь сильно
