Библиотека в кармане -русские авторы

         

Биленкин Дмитрий Александрович - Человек, Который Присутствовал


Д. БИЛЕНКИН
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПРИСУТСТВОВАЛ
В тот вечер мы, как всегда впятером, собрались у Валерия
Гранатова. Самый проворный занял кресло хозяина, остальные
удовлетворились стульями, и работа началась.
Мы часто сходились так затем, чтобы вместе сочинять прик-
люченческие повести. Поначалу столь обычная в науке и столь
редкая в литературе форма содружества казалась нам ориги-
нальной забавой, могущей развлечь нас и читателей, но посте-
пенно что-то стало меняться. Наши способности, знания, тем-
пераменты сплавились настолько, что возникла как бы общая,
самостоятельная личность, отчасти похожая на нас, а отчасти
совершенно нам незнакомая. С удивлением мы заметили, что она
обретает над нами власть. Она не желала ограничиваться соз-
данием искусного вымысла, она хотела большего и ради этого
большего требовала от нас полной душевной отдачи. Mы должны
были или раствориться в этом новом качестве,. или разойись,
а мы не хотели ни того, ни другого. Легко выложить из карма-
на мелочь ради дружеской забавы, но слить капитал для поимки
журавля в небе - дело иное. Весы колебались, и этот вечер
мог решить все.
Итак, настроение у нас было смутное. Отмечу мимоходом,
что обдумывание сюжета впятером выявило одну странную осо-
бенность мышления. Порой наши мысли как бы входили в резо-
нанс. Быстро, четко, с полуслова разматывались сцены, мы за-
жигали друг друга идеями, находки легко перепархивали из рук
в руки, обогащаясь на лету. В такие минуты мы были счастливы
особым, редким счастьем коллективного мышления,
А потом все необъяснимо разваливалось. Мы глохли. Пустяк,
на уяснение которого одиночка потратил бы секунды, требовал
неимоверных усилий. Мы словно гасили мысли друг друга. И ес-
ли резонанс приподнимал нас к чему-то особенному, яркому, то
противофаза давила гнетуще.
К несчастью, работа в тот вечер началась как раз с проти-
вофазы. Воображение чадило, мы говорили мертвые слова, и это
было невыносимо, как похороны. Я смотрел на жесткий свет
настольной лампы и думал: есть тысячи простых радостей, за-
чем мучиться ради чего-то призрачного, очевидно недоступно-
го? Подозреваю, что так подумывал каждый.
- А если наш герой начнет таким образом... - безнадежно
выдавил из себя Валерий после очередной тягостной паузы.
Но его перебил звонок в прихожей.
Шаркая шлепанцами, он вышел и скоро вернулся, пропустив
вперед человека с портфелем, который когдато был рыжим. Че-
ловек косо поклонился и сел. Я не успел удивиться его прихо-
ду, ибо Валерий уже с порога проговорил дрогнувшим голосом:
- Ребята, а что, если...
То, что он сказал затем, было такой великолепной наход-
кой, что мы, забыв обо всем, онемели от восторга.
И пошло. От этого вечера у меня сохранилось лишь общее
впечатление какого-то напряженного блаженства, как если бы
мы шли в гору и каждый шаг развертывал пейзажи один ослепи-
тельней другого. Мы уже не сочиняли повесть, мы видели чужую
жизнь до самого дна, потрясение проникали в тайные помыслы
неизвестно как возникших людей, любовались, ужасались вне-
запным движением их характеров, ловили их жесты, слова, и
надо было только записывать, записывать, записывать, так как
уже неясно было, что реальней - вот эта прокуренная комната,
где мы сидим, или тот мир, который ожил в нашем сознании.
И не было уже меня, не было нас, был тот общий, что раст-
ворил нас в себе, странным образом приподнял и дал какую-то
особую, ни с чем не сравнимую зорость. Состоянию, подобному
этому, не было равного ни до





Содержание раздела