Биленкин Дмитрий Александрович - Голос В Храме
Д. БИЛЕНКИН
ГОЛОС В ХРАМЕ
На них были тяжелые, пышные одежды, гирлянды желтых цве-
тов, и, если бы не стража с копьями, можно было подумать,
что двое землян возглавляют торжественное шествие.
Плоские крыши, галереи, улицы были запружены одетой в
лохмотья толпой, шевелящейся, грозно гудящей, словно рой
встревоженных пчел. У Шайгина не вырвали из ушей кристаллики
транслятора, сочтя их, видимо, за часть тела, и он понимал,
что кричали, выли, орали эти человекоподобные существа:
- Жертва священному Храму! Кровь и Голос! Кровь... празд-
ник... голос... победа!
Сипло гудели трубы, бухали барабаны. Процессия медленно
двигалась к Храму. Люди знали, что там их ждут долгие истя-
зания во славу кагэй-то непонятной и чудовищной религии, а
потом смерть. Толпа знала это еще лучше и ликовала, неис-
товствовала, возносила хвалу Храму и Голосу, которые дарова-
ли им столь волнующий праздник.
Шайгина мутило от омерзения. Ужасной казалась не смерть и
даже не страдания, а то, что их, звездолетчиков и ученых,
будут хладнокровно и радостно пытать безмозглые фанатики,
тупо верящие тем не менее в свою разумность. Порывы ветра
вздували темные одежды шагающих рядом жрецов, и каждый раз
людей окатывал тошнотворный запах грязного, сального тела. И
вот эти лоснящиеся от пота руки, эти крючковатые пальцы с
черными когтями, дрожа от сладострастия, будут вскоре жечь
их раскаленным железом, пронизывая мозг безумной болью!
Мозг, вмещающий такие знания, что даже капли их хватило бы
всей этой толпе для избавления от болезней, голода и неве-
жества.
- Лайтинг бы сюда... - послышался шепот Бренна. - И по
рожам, по рожам...
Бренн дернул связанными руками, и Шайгин почувствовал
почти осязаемо, как у того напряглись мускулы и как нераст-
раченная ярость дрожью пронизала тело беловолосого гиганта.
- Не надо, Бренн, - сказал он едва слышно. - Это недос-
тойно. Ведь это дети, слепые, жестокие, глупые дети...
Бренн зло засмеялся. Удивленные стражники настороженно
наставили копья.
- Я брошусь на эти копья, если "Эйнштейн" не поспеет, -
сказал Бренн.
- "Эйнштейн" не поспеет, а на копья нам броситься не да-
дут, - ответил Шайгин. - Все равно выше голову!
- Я и так задрал ее аж к самому небу... Как вспомню, что
где-то там есть "Эйнштейн", есть лаборатории, книги,
друзья... Эх! Как ты думаешь, если долго, очень долго и
очень спокойно - не так, как в разговоре с жрецами, - объяс-
нять этим человекоподобным, что возможна другая жизнь, что
существуют общие для всей вселенной законы развития, что мы
можем помочь им выбраться из дерьма, в котором они тонут, -
поймут? Или лучше для их же блага стереть всю их так называ-
емую цивилизацию?
Шайгин посмотрел на беснующуюся толпу. В ней не было лиц,
вся она была единым перекошенным, жадным, исступленным ли-
цом.
- Нет, - сказал он твердо. - Не поймут. Мы для них дико-
винные, непонятные, может быть, опасные пленники. Тем слаще
радость победы, тем большую ценность мы представляем для
жертвенного алтаря. Простая и ясная логика, а все, что сверх
этого, не существует.
- Поздно мы это поняли.
- Поздно. За последние две сотни лет мы успели забыть у
себя на Земле, что разум может быть настолько невежественным
и жестоким.
Это было правдой. Ни Шайгин, ни Бренн не были подготовле-
ны к вероломству. Когда "Эйнштейн" засек на этой планете
аномалию, которая могла быть пропавшей полтора галактических
года назад "Европой", а могла ею и не быть, капитан сказал:
"Берите скайдер, проверьте и возвр
