Биленкин Дмитрий Александрович - Урок Относительности
Дмитрий Биленкин
Урок относительности
Расплавленный черный металл в песке. Железная рвань обломков, хаос,
гарь. Зеленоватые брызги кристаллических ячеек вокруг. То немногое, что
уцелело при ударе и вспышке.
- Пошли, - сказал Огнев. - Все ясно.
Напоследок он обернулся. Даже скалы опалены. Тень катастрофы
запечатлелась в граните. И где-то посреди хаоса, уже неотделимая от
марсианской почвы, крохотная деталька, небрежно сработанная там, на Земле.
Пустяк, мелочь. И нет ракеты, нет сотен тонн долгожданного груза.
Молчаливый спутник Огнева пожал плечами.
- Главное, что там не было человека.
"Разумеется, главное! - хотел воскликнуть Огнев. - Но человек там был.
Тот, который снебрежничал. Там, на Земле. Человек, лишенный теперь
доверия".
Но вслух он этого не сказал. К чему?
Они шли по склону, и пейзаж казался им безотрадным, как никогда.
Тусклый песок, тусклый свет маленького солнца, синюшные вздутия эретриума
на камнях. Цвет марсианских растений словно предостерегал о яде, который
их пропитывал.
Ветер уныло свистел, и он тоже был ядовит. Можно было сколько угодно
трубить о победе над Марсом, о покорении планеты - пустые слова. Люди были
вынуждены окружать себя земным воздухом, есть земную пищу, бояться
булавочного прокола в стене изоляции, отделяющей их от всего марсианского.
Они чужаки, которые живут здесь лишь благодаря рейсам грузовых ракет -
этой ненадежной миллионнокилометровой пуповине, протянувшейся через
космос. Чужие в чужом мире - к этому невозможно было привыкнуть.
И меньше всего Топу - овчарке Огнева, которую тот привез "в целях
исследования воздействия марсианских условий на животных". Пес, комичный в
шлеме, опустив голову, трусил сейчас у ног хозяина. Впрочем, резвость
давно покинула его. Первые дни в его горле клокотал вой. Потом он свыкся,
притих и только, пользуясь любой возможностью, тыкался влажным носом в
ладонь Огнева, печально ловил его взгляд, словно вопрошая: "Нам плохо тут,
хозяин. Давай уйдем".
Огнева раздражало молчание шагавшего рядом Серегина. "Хоть бы болтовней
отвлечься..." Неудача с ракетой, конечно, не была катастрофой. Серегина -
того она почти и не касалась. Что ему, геологу, имеющему дело с камнями? А
тут думай, как расширить гидропоническую станцию, чтобы не экономить
каждый грамм пищи, ломай голову, как разнообразить блюда из хлореллы, как
избавиться от солей в трубах системы очистки. Ведь полиоксиловые трубы, на
стенах которых вода, извлеченная из атмосферы Марса, не отлагает солей,
погибли с ракетой. И запчасти для вездехода тоже. Черт возьми, его
"героическая" работа первопроходца чересчур напоминает обязанности
домоуправа! Трубы, очистка, ремонт. И постоянная зависимость от всех этих
мелочей. Не менее половины усилий уходит на поддержание той самой стены
изоляции, которая так стесняет жизнь. Иногда ему казалось, и трудно было
отделаться от навязчивой мысли, что крохотные, герметично изолированные
комнаты станции - это своего рода тюремные камеры, и скафандры тоже
камеры, только движущиеся.
- Что, скоро починим вездеход? - как будто назло спросил Серегин. -
Надоело пешком топать.
Огневу захотелось выругаться.
Но ответить он не успел. Топ внезапно рванулся - шерсть дыбом, глухое
рычание рвалось из-под шлема.
- Топ, что с тобой?
Еще не закончив вопроса, Огнев получил ответ. Из-за скалы на людей
выкатился шмек, видимо, пасшийся в зарослях эретриума. Паучьи лапы несли
животное бесшумно и быстро как колеса, и он мгновенно очутился в опасной
близости.
