Биленкин Дмитрий Александрович - Узы Боли
Дмитрий Биленкин
Узы боли
Неприметная дверь бесшумно выпустила человека в темноту пологой улочки.
На противоположной ее стороне, левее и ниже по скату булыжной мостовой,
светились окна полуподвальной харчевни. Оттуда тянуло сытным запахом
подлив, в неясном шуме голосов позвякивали стаканы. Косые полосы света
стремглав пересекла кошка: из мрака на человека настороженно глянули ее
фосфорические зрачки.
Выждав с минуту, тот зашагал прочь от харчевни. Где-то за саманными
стенами лениво брехнула собака. Ее призыв был подхвачен, и нестройный лай
долго сопровождал прохожего. Высоко в кипарисах нырял бледный серпик луны.
На перекрестке человек свернул к центру и через полчаса очутился в той
части города, где парад роскошных витрин по обе стороны проспекта то и
дело прерывался угрюмыми фасадами правительственных учреждений и банков.
Здесь, на глазах многочисленных прохожих, в предательском свете фонарей и
ярких мазках рекламы он повел себя странно; Задержавшись у стенда с
афишами, он вытянул из-за пазухи листок бумаги с неясным текстом и, ловко
орудуя клейкой лентой, залепил им обнаженную грудь актрисы. Сделав это, он
засунул руки в карманы и постоял секунду-другую, словно оценивая работу.
Пока он возился и разглядывал, мимо прошло человек пять, и двое из них,
явно заподозрив что-то неладное, ускорили шаг. Но никто не остановил
расклейщика, никто не сказал ему ни слова, будто ничего и не было.
Через квартал все повторилось. Неподалеку вздыхал фонтан, полицейский
на углу дирижировал стадом фыркающих автомобилей, по асфальту дробно
стучали каблучки женщин, на скамейках за живой оградой тлели сигареты, а
человек делал свое дело так, словно считал себя невидимкой.
У решетки сада его настигли торопливые женские шаги. Она прошла мимо,
обдав запахом духов и пудры, мелькнуло ее напряженное, с черными провалами
накрашенных губ лицо, и он услышал срывающийся шепот: "Здесь полно шпиков,
идиот!"
Он благодарно улыбнулся. Женщина стремительно уходила вперед, привычно
и устало поводя бедрами. Скоро ее светлая кофточка растаяла вдали.
Город был его союзником, он знал это и раньше. Все же приятно получить
подтверждение. Даже если оно исходит от проститутки. Особенно если оно
исходит даже от проститутки.
Но среди прохожих, среди пыхающих сигаретами мужчин и мелодично
щебечущих девушек таились, разумеется, и враги. Чей-то пристальный взгляд
рано или поздно приклеится к нему. Рано или поздно. Уж скорей "бы это
случилось...
Он повесил еще три листовки, но ничего не произошло. Ночь или дерзость
укрывали его спасительным плащом? Дневная жара давно спала, но он был мокр
от пота. Сигарета не принесла облегчения. Скрежещущий трамвай выбросил на
повороте сноп искр. Ему безумно захотелось вскочить на подножку и умчаться
в прозрачном, набитом людьми логове вагона куда-нибудь подальше от
роскошных огней центра. Куда-нибудь в порт, где плещется масленистая вода
и где среди штабелей бревен на сухом просоленном песке тень ночи густа,
как забвение.
В конце концов он не герой. Он просто человек, убежденный, что так
надо, и ему страшно. Он жил так мало!
Киоск со светящейся надписью "Воды" привлек его внимание. Надо напиться
- кто знает, что будет потом. Равнодушный, лоснящийся продавец отсчитал
сдачу с трех стаканов. Медяки были мокрыми, их приятно было держать в
разгоряченной ладони.
Очередную листовку он нагло прикрепил у входа в почтамт, где было
многолюдно и где он сразу ощутил волну испуга, сдувшую кучку людей.
Как он выг
