Биленкин Дмитрий Александрович - Вечный Свет
Дмитрий БИЛЕНКИН
ВЕЧНЫЙ СВЕТ
Сначала возникла точка.
Система корабельного зрения мгновенно напряглась, как человеческий взгляд
при попытке разглядеть далекий и смутный предмет. В ту же миллисекунду Киб
зажег над пультом стандартный сигнал.
Но обсервационная была пуста. Киб это знал. Собственно, он существовал еще
и затем, чтобы людям не надо было круглосуточно следить за Пространством и
беспокоиться при появлении вдали обычных, достойных лишь автоматической
регистрации объектов. Похоже, сейчас был тот самый случаи. Неизвестный
объект шел по касательной на пределе видимости и явно ничем не грозил
звездолету. В общем-то, Киб уже понял, что это такое, и продолжал
напряженно вглядываться лишь потому, что человек наделил его острой
любознательностью.
Текли минуты, каждая из которых перемещала корабль на миллионы километров
в Пространстве.
Все шло своим чередом.
Не совсем.
Конкин, что с ним редко бывало, проснулся раньше времени. Впрочем, не это
его удивило, а ясное, четкое и недвусмысленное, как звонок, ощущение, что
он обязан проснуться.
Откуда оно взялось? С минуту Конкин неподвижно лежал с открытыми глазами.
В каюте было темно, тихо, уютно - Киб берег сон так же надежно, как и
корабль. Быть может, что-то скрывалось в сновидении? Снилась какая-то
авантюрная чепуха, будто он должен проникнуть в некий замок, что-то
разведать в нем, и все шло прекрасно, только уже при выходе из замка
охранник вдруг изумленно уставился на карманы его штанов.
Конкин тоже невольно опустил взгляд и удивился не менее: из его брючных
карманов нагло торчали столовые ложки!
- Что это у вас? - подозрительно вопросил крепколицый страж.
- А это, видите ли, хобби у меня такое... - ответствовал Конкин.
Столь нелепый ответ почему-то развеселил обоих. Тугое лицо охранника
расплылось в понимающей улыбке, а Конкин почувствовал себя беззаботным
зрителем приключенческой, с самим собой в главной роли, комедии. Он весело
шагнул к воротам, но вместо охранника там уже стоял худой и грустный
Дон-Кихот в латах.
Это обычное во сне превращение лишь смутно удивило Конкина; однако ему
стало неловко за торчащие из кармана ложки. Но Дон-Кихот смотрел
дружелюбно, печальный взгляд карих глаз идальго словно был освещен изнутри
мягким закатным светом, и у Конкина сразу потеплело в груди.
- Хорошо, что вы здесь, - сказал он удовлетворенно.
- Где мне еще быть, как не в памяти? - спокойно проговорил Дон-Кихот, и
Конкина поразила понятная лишь в сновидении мудрость такого ответа.
И тут что-то заставило его проснуться.
Что?
Не составило труда сообразить, откуда в сновидении взялся Дон-Кихот и в
чем смысл его ответа. То была всего лишь фантастическая проекция недавних
слов Зеленина, который обожал парадоксы. "Знаешь, что странно? - сказал он
тогда Конкину. - В старину так много писали о "чудесах техники" и не
замечали куда больших чудес искусства". - "Каких именно?" -
полюбопытствовал Конкин. "Да самых обычных. Кого ты, например, лучше
знаешь - Гамлета или Шекспира, Дон-Кихота или Сервантеса, Робинзона Крузо
или Дефо? Кого мы лучше представляем, кто для нас в этом смысле реальней -
образ или его создатель?" - "Не вижу в этом парадокса". - "А я вижу. Что
мы знаем о тысячах и тысячах современников того же Гамлета, которые
действительно жили, любили, страдали, боролись? Ничего! Будто их не было
вовсе. А вот Гамлет для нас существует. Есть в этом какая-то
несправедливость..."
Выходит, эти слова затронули что-то глубокое, раз они всплыли во сне. Н
