Богданова Людмила - Я Ожил - И Вот Се Мертв
Людмила Богданова
Я ожил - и вот се мертв
... Но каждый, кто на свете жил,
любимых убивал.
Один - предательством,
другой - отравою похвал.
Трус - поцелуем,
тот, кто смел -
кинжалом наповал.
О.Уайльд. Баллада
Рэдингской тюрьмы.
Гонцы. Юлиана Сиберг.
Оттенки ноября.
Князь набросил на женщину все шкуры, которые нашлись в комнате, и
отвернулся к огню. Кубок так накалился, что даже через кожу перчаток
обжигал ладони.
- Пейте, - сказал князь повелительно. - Я положил в вино перец и мед.
- И немного каменной ромашки, и дикой гвоздики, и слегка тмина, что
растет в расщелинах... - лукавым речитативом аптекарки дополнила Юлиана
старинный рецепт.
- Пейте! - повторил он хмуро, чтобы не засмеяться. Ему было не до смеха.
Она опять раскашлялась. Кубок тряхнулся, разбрызгивая на белое одеяло
красные капли, похожие на кровь.
- Госпожа Юлиана Сиберг, - продолжил князь, - если вы действительно та,
за кого себя выдаете...
- Разве между мной и Олайне нет фамильного сходства?
Антон посмотрел на нее и покачал головой.
- Вы кажетесь мне неглупой женщиной, - сказал он мягко. - А дело гораздо
серьезнее, чем вы, возможно, себе предполагаете.
- А, эти бумаги... - Юлиана повела рукой, высвободив ее из-под груды
меха.
Антон обреченно вздохнул, присел на скамью около постели. - Да, они были
похищены здесь. Мало того, госпожа Олайне, ваша сестра, везла их генералу
Армады. И теперь, благодаря вашему попустительству, они попадут по
назначению. Вот видите, я даже не пытаюсь узнать, кто помог вам совершить
подмен...
- Если вас волнуют только бумаги, - Юлиана привстала, и в ее глазах
отразился алый огонь, - они там, за зеркалом.
Князь шагнул к зеркалу над очагом так стремительно, что синий, подбитый
мехом лемпарта плащ соскользнул с плеч. Он сорвал красный шнур с печатями
и наспех просмотрел - да, все бумаги были здесь.
За спиной послышался тихий звук. Госпожа Юлиана сидела, наклонясь вперед и
зажимая рот ладонью. Кашель снова душил ее.
- Та-ак. Что это с вами? И разве можно в таком состоянии заниматься... -
он чуть было не сказал "интригами".
- Выбора не было, - огрызнулась она.
- Все ли пленницы так дерзки?
- Все ли тюремщики так заботливы?
Князь наконец рассмеялся.
- Пленница ли вы, решать стану не я. И что с вами делать - тоже.
- Не бойтесь за мои нервы, - сказала на это сухо Юлиана. - Я знала, что
принимаю на себя вину сестры и вместе с ней приговор.
- Здесь не действуют законы Джайна.
- Вот как? Неужели вы женаты не на его принцессе?
Пленнице не стоило задевать Нури. Антон резко встал. Разговора не
получилось.
- Где теперь ваша сестра?
- В надежном месте.
Конечно, не признается. Даже под пыткой. И вовсе не похожа на Олайне.
- Я выслал погоню.
- Зачем вы сообщаете мне это?
Антон пожал плечами. Когда он был уже на пороге, Юлиана окликнула его:
- Харм! 1
Антон, бледнея, обернулся к ней:
- Вы не можете этого знать!
На этот раз она выиграла.
Вода была стеклянистая, оттенка необработанного берилла, поросшая у
топкого берега остролистом и коричневой осокой, по воде плавали
кувшинковые листья. Пруд был маленький, над ним склонялись к воде старые
ракиты. Отблеск вечерней зари лежал алой полосой на этом бледном зеркале,
и в нем величаво держались лебеди, их чистые перья светились
нежно-оранжевым. Юлиана, укутанная в синий с малиновой оторочкой плащ,
тянулась с мостков, чтобы погладить гордых птиц. Князь стоял за ее спиной
в своем плаще, подбитом мехом лемпарта, в высоких сапогах, и слегка ежился
от предв
