Болотников Сергей - Точка Зрения
Сергей Болотников
Точка зрения
Забурлило да забулькало и нечто горячее и густое низвергнулось вниз с фырканьем
и шипеньем. Лилось, впрочем недолго - емкость была не дай Бог какая большая. Раз
- и заполнилась до краев.
Сплошным маревом встал туман - вялые водовороты разгоняли клочки бледно-
зеленой зелени.
Некоторое время еще булькало и клокотало, а потом на поверхности возник
Безымянный, который попал сюда неизвестно как, да Квохча.
-Ну? - спросил Безымянный, - и как оно было?
Квохча подумала с минуту, можно ли доверять Безымянному, да еще такого
непрезентабельного вида. Нет, у них в халупе такого бы не приняли - ханурик
какой
то сизый, стыд да срам. Взяли бы да и заклевали враз, злыдни самодовольные.
Может быть именно воспоминания о злыднях и побудило Квохчу ответить. А может
быть просто потому, что больше разговаривать ту было не с кем.
-По всякому, - сказал она и попробовала втянуть голову в плечи (не получилось,
жаль, у нее сейчас не лучшее состояние), - жизнь она, знаешь, такая...
-Знаю, - сказал Безымянный, - тяжелая... Расскажи, а?
-На что тебе мой рассказ.
-Так просто, - сказал Безымянный, Квохча все больше убеждалась, что он был
более чем молод, - а я тебе свою историю расскажу.
Он на миг замолк, потому что ему показалось, что там, за густыми сводами тумана
вдруг проявилось какое то движение. Квохча тоже смотрела вверх. Нет, показалось.
-Ладно, - сказала она, - расскажу тебе, раз уж мы вместе. Слушай.
Безымянный улыбнулся. Про себя. Иначе, он увы не уже не умел.
-Про злыдней расскажу, - начала Квохча, - про них проклятых. Как они меня
травить пытались. Но сначала...
Родилась я давно. Да и то тут говорить, пожила на свете не мало, достаточно,
чтобы
понять где добро, где зло. В юности была шустрая, излазила весь Мир, от края до
края, не раз убегала от Цербера, и добиралась до Околутолки. Знаешь, где
Околутолка?
-Не... - сказал Безымянный.
-Молодой еще, - снисходительно произнесла Квохча, - а я вот как-то раз на нее
взобралась... к своему горю.
Мир был большой. Меньшую его часть занимала Халупа, остальное составляли
Плацдарм и Цербер. Цербер был большой, но меньше плацдарма, но зато куда более
злобный. Истое исчадие! Сидел тихо, спокойно, но как кто из молодых и неопытных
подойдет слишком близко - враз вся медлительность проходила, как прыгнет! И
убивал и жрал. Боялись его. Даже главные злыдни его боялись.
Но потом про них. В халупе жил народ. На плацдарме он кормился и размножался.
Там же и выяснял отношения. А Околутолка, как ей и положено ограждала мир
кругом.
Матушка моя еще в раннем моем детстве куда то исчезла. Отца я как и все не
знала,
а потому моей наставницей стала старая карга Одноногая. Лапу ей отхватили на
плахе, если не врут. Но ведь наверняка врут - с плахи, как известно не
возвращаются.
-Не врут, - сказал Безымянный, - у нас такое было...
-...Не важно. Важно то, что это она мне про Околутолку рассказала. Теперь,
понимаю я, что в обход всех правил. Но Одноногая всегда была диссидентский
настроений, только это хорошо скрывала. Рассказа мне и про Цербера, пугнула как
следует, да не настолько, чтобы я тут же мимо него к околице не отправилась. И
вот
значит...
-А что про Околутолку то? - спросил Безымянный.
-Тьфу ты нечисть любознательная. Имени не нажил, а уже про мир расспрашивает.
И откуда ты только такой взялся?
-Из города. Расскажи про Околутолку.
-Околутолка, соколик, ограждала мир по периметру. Высоченная, в пять моих
ростов и очень твердая. Такая тверд
